Страница 40 из 92
— Медоед! — видимо, Дима настолько погрузился в мысли, что не сразу услышал, что к нему обращаются. Уже стемнело и товарищей не было видно. Им не было видно. Дима же неплохо видел их в темноте.
— Чего? — шёпотом, как и Клоп до этого, спросил он товарища, обратившегося к нему.
— Чего не спишь? Шалый с Алиной уже дрыхнут, падай тоже. Он слева, туда перемещайся. Наша цаца на диване, туда не лезь, думаю она рада не будет, — усмехнулся Клоп под конец. Дима тоже улыбнулся, пусть в темноте и не было видно.
— Я всё слышу, — недовольно прошептала Алина. — Заткнитесь уже.
— Всё-всё, принцесса, сейчас, Медоеда спать только уложим, — насмешливым тоном тихо ответил Клоп. Девушка что-то буркнула в ответ и послышалась возня со стороны дивана.
— Поссу схожу. Заражённых в округе близко нет, если что. Самый ближайший, метрах в ста по прямой на десять часов от тебя. Так что всё нормально, компании не нужно.
— Ага, — ответил Клоп. Кардан сидел у окна на улицу на, не пойми как, выдерживающем немалый вес кваза, стуле. Пулемёт приставлен к подоконнику. Клоп, видимо устроил себе место у окна во двор.
Тихо пробравшись к двери, Дима вышел в темноту. Тишина. Такой в Пекле не было, вернее, не всегда. Там постоянно что-то происходило, даже ночью. Здесь, конечно, тоже происходит, но в гораздо меньшем масштабе. Успел уже убедиться за дни пешего пути до Камелота, шёл, бывало и ночами.
Медоед простоял так ещё пару минут и сделав свои дела, вернулся в дом. Там постарался двигаться потише, чтобы не тревожить спящих товарищей. Клоп у своего окна что-то жевал, а Кардан, с другой стороны комнаты, казалось, превратился в валун, совсем не двигаясь, но и не дремал, о чём-то размышлял. Дима секунд десять шуршал спальником, укладываясь поудобнее и почти мгновенно вырубился, чтобы быть тут же разбуженным, настолько быстро пролетело время до его дежурства.
— Подъём. Твоё время, — прошептал Шалый. Дима несколько раз зажмурился, прогоняя из глаз сон, поднялся. Было ещё темно, но товарищ держал в руках перемотаный тёмной клейкой лентой фонарик, который давал минимум света. Алина, судя по отсутствию каких-либо ярких эмоций, уже снова спала. Клоп с Карданом так же.
— Чай, если что, в котелке, должен быть ещё нормальный.
— Спасибо, — ответил Дима, окончательно проснувшись.
— Я на боковую. С рассветом поднимай всех, — Медоед в ответ угукнул.
Минут через пять парень сидел на скамейке рядом с крыльцом, попивая тёплый чай из кружки. Автомат тут же, рядом. На улице темно, самая темень, между четырьмя и пятью часами. Диме, правда, это не критично. Он наслаждался свежим воздухом, ночной прохладцей и тишиной. Мысли текли вяло и нехотя, да и передумал уже всё. По-новой мучить голову?
Хм… а где..? Дима резко расширил сферу восприятия, но ни одного заражённого не ощутил. Вернее, одного, как раз ощущал и он сейчас БОЯЛСЯ. Нахмурившись, Медоед взял автомат в руки и отошёл от дома вглубь двора. Ничего. Пустыш всё так же бьётся в истерике. Серьёзный Элитник пожаловал, но ещё за пределами радиуса действия эмпатии? И тут Дима, наконец, догадался. Близнецы. Кто ещё может так качественно распугать в округе всех заражённых, как не они? И не ощущает их потому, что радиус его «радара» на скребберов всего около ста метров. А деревня эта даже полным охватом эмпатии не вся берется. Так что, ждём. Настроение само собой поднялось, Дима был рад, на самом деле рад им. Да и напавшая дрёма тоже ушла, как и не было.
Некоторое время он ждал, просто стоя на одном месте, затем уселся обратно на скамейку и через пару минут ощутил касание чужого разума. В этот раз контакт начал сам скреббер. Странно, пронеслась мысль в голове Димы, он один, второго нет. Мысле-образы сыпались в сознание Медоеда, как из рога изобилия, казалось, скреббер пытается «рассказать» обо всём и сразу. Почти все картинки, что принял разум парня за те секунд двадцать контакта были размыты и, как всегда, непонятны. Возможно, позже, «разбирая» этот завал, Дима и сможет «осознать» что-то. Единственное, что он понял сразу, это довлеющее над всеми остальными эмоциями, вложенными в картинки, беспокойство. Что-то тревожило скреббера. И наверняка он пытался это донести до Димы. А он, как сломанный приёмник, понять ничего не может. Медоед открыл глаза и обомлел. Близнец стоял перед ним буквально в паре метров. Чёрный, чуть бликующий на стыках сегментов в свете звёзд «столбик», высотой около полутора метров.
С минуту Дима не отрывал взгляда от необычного существа. Рассмотреть его, даже со своим ночным зрением, практически не удавалось. Первый раз Близнец настолько приблизился. А что если…
Дима осторожно, не делая резких движений, отстегнул ремень с ножнами, отложив их в сторону, к автомату. Скреббер тихо «щёлкнул» несколько раз. Что это означало и означало ли вообще что-то, парень не понимал. Затем он так же осторожно зачем-то опустился на корточки и медленно начал приближаться к скребберу. Тот не двигался и не издавал ни звука. Оказавшись меньше, чем в метре от САМОГО опасного существа в Улье, Дима остановился и перевёл дыхание. Он ни за что потом так и не понял, чем руководствовался в этот момент. Наитие? Чуйка?
Медоед очень медленно протянул руку в сторону Близнеца, раскрытой ладонью, внутренней стороной к скребберу. Существо щёлкнуло несколько раз и Дима остановил руку в паре десятков сантиметров. И только сейчас ощутил, что весь мокрый от пота и что аурное давление скреббера «окутало» его, но никакого дискомфорта нет. Лишь бы товарищи не проснулись, пролетела мысль.
Касание. В центре ладони ощутился холодок, это скреббер кончиком своей сегментной конечности дотронулся до него. Дальше всё понеслось, как в калейдоскопе, Дима потом мало, что смог вспомнить. Холод вдруг резко усилился и «проморозил», казалось, всю руку и дальше, по венам, устремился к голове. Взрыв, вспышка сверхновой в сознании, падение или взлёт, картинки, сотни коротких мысле-образов, необъятное «ЧТО-ТО» и тьма в сознании, перед наступлением которой, странный, нечеловеческий, дребезжащий, щёлкающий и трескучий голос, сопровождаемый парой коротеньких мысле-образов, очень больно и холодно произнёс прямо в голову:
— …нужность…понимательство…
Пришёл в себя Дима, когда только-только начало светать. Небо ещё было чёрным, но на востоке уже проглядывалась светлая полоса над верхушками деревьев.
Медоед лежал на траве в позе эмбриона и порядком продрог, даже не так, он конкретно замёрз. Только начав ощущать тело, сразу стало колотить от холода. Странного холода, он словно исходил изнутри тела, из костей и каждого кончика нервов. Кое-как оглядевшись, холодно даже просто смотреть, понял, что Близнеца рядом нет и он даже не ощущался, хотя и находился где-то неподалеку, пустыш в погребе одного из домов уже «устал» бояться и тихо «выл» эмоциями от страха. Что же произошло… мысли путались, вернее, «примерзали» к черепной коробке. Приняв сидячее положение, парень ещё некоторое время не двигался, пытаясь выгнать из себя холод, но выходило плохо, его всё ещё сильно трясло. Живчик, пришла мысль и рассыпалась ледяными осколками. Мозг, казалось, состоял из промороженного желе и испускал по нервам ледяные волны. Как же хреново-то… пару минут потребовалось Медоеду, чтобы добраться до скамейки. Там, на ремне с ножнами, пристёгнута и фляга с живцом. Когда всё же удалось справиться непослушными пальцами с крышкой и поднести горлышко ко рту, зубы застучали по нему так громко, что казалось, можно привлечь этим звуком всех заражённых в радиусе десяти километров.
Глоток. Вкус даже не ощущался. Второй, третий. На половине фляги, в горле и пищеводе, наконец-то, зажгло. Обалденное чувство! Тепло! Обычное такое, мягкое, любимое тепло! Космический холод начал отступать и уходить из тела. Дима выдул весь живчик из фляги. Ещё минут десять потребовалось, чтобы полностью прийти в себя. Охренеть, теперь если кто-нибудь спросит, что ощущает туша мяса в глубокой заморозке, Дима знает ответ. Что же всё-таки произошло? Ясно, что-то из ряда вон выходящее. Вряд ли отец пытался когда-нибудь провернуть подобное. Да и… да хрен на него…