Плененная льдом

— Джастин, — тихо шепнул Ролан. Судя по голосу он находился близко, я бы даже сказала совсем рядом, — хватит. Калеб тебя насквозь видит, какой смысл врать?

— В смысле, какой смысл? — всплеснул руками Джастин, вновь меняя облик, — да вы тут сидите все, как будто на могиле с кем-то прощаетесь! Все такие грустные, печальные, лица бледные, подмышки потные, ноги грязные! У архимага вообще кровь под ногтями! Фу! Гадость! Надо же как-то обстановку разрядить, а? Архимаг хоть в душе поржет, а то выглядит, будто умертвие перед собой видит!

— Да по ощущениям я именно с умертвиями и разговариваю, — сухо ответил Калеб Розенфьёрд. Я слышала тяжелые шаги, ощущала всеобщее волнение, но так и не могла встать на ноги, — а ты, Джастин, перегибаешь палку, друг мой. Лучше что-нибудь менее травмоопасное расскажи. А то у меня мозги сейчас закипят уже…

— Да ради бога, хоспадя! — аниморф всплеснул руками и мигом затараторил на свой лад, — представляете… Ведьма-то нас из деревни вывела! Ролана подлатала, да не знала, что он Ролан!

— Как не знала? — удивился Калеб, после чего я услышала тяжелый вздох Ролана. Мне на плечо легла его рука, он показывал, что сидит рядом и видит, насколько мне плохо, — не может быть, его ж все знают!

— Так вот и я о том же! Говорю же — ненормальная! Сама ж его выходила, а потом сбежать хотела, как имя услышала. А он такой — Нееет, моей будешь. А она такая….

— Джастин, — я снова не выдержала. Стоило назвать имя аниморфа, как в горле запершило, а голова пошла кругом даже с закрытыми глазами. Все же я нашла в себе силы, с трудом села на кушетке и уставилась на существо, не до конца понимая, что происходит. Странно… Его лицо искажено злостью, но в голосе даже намека на нее нет… Что происходит? — Может, хватит?

— Я что-то не понял… Тебе кто-то слово дал? — голос аниморфа изменился до неузнаваемости. И если раньше Ролан меня пугал, то теперь это почетное место стало принадлежать Джастину. Причем роли сменились мгновенно. Аниморф оскалился, за его спиной показался хвост с ядовитым шипом, и в этот же миг мне стало дурно. Во взгляде существа читалась не только жажда крови, но и потребность кого-нибудь убить. От такой резкой перемены стало не хорошо. — Ух ты, стоило показать свое лицо, так сразу побледнела от страха, ведьма… Хотя ты и так бледная…И странная… Что, думала я простой зверек на побегушках? Придется тебя огорчить — здесь, в Мирграде, ты пожалеешь о том, что вообще на свет родилась.

Если Джастин так играет, то заслуживает Оскар, но если все это взаправду, я как минимум его отравлю. А потом постараюсь оживить, ведь так можно? А потом сниму с него его многоформатную шкуру и пущу на ботинки… Хотя нет, лучше на сумку… точно, у меня сумочки нет. И кошелька! Еще на наручи останется… Но если заставить его принять форму побольше, то можно производство из аниморфа запустить…

— Судя по всему, Джастин, — хмыкнул архимаг, глядя на то, как я невольно облизываю губы, а я так часто делаю, когда волнуюсь, если честно, — она мысленно делает из тебя котлеты. Я бы попробовал. Хватит включать инквизитора, все и так знают, что ты та еще мерзкая тварь, обожающая пытки и по неясным причинам живущая по законам моего самого любимого проблемного горе ученика. И как угораздило-то вас всех, а?

— Уже и позлиться нельзя, — вся злоба мгновенно улетучилась. Лицо аниморфа стало невероятно добрым, а улыбка дружеской, после чего меня вновь затошнило и хотелось сбежать куда-нибудь из этой…

Камеры…

Мы все сидели в камере. Большой, просторной, совсем не похожей на те, где пытают людей, сосут их кровь, расчленяют на органы и затем скармливают местным крокодилам. Тут не было прогнившей соломы и крыс, зато стояло три койки, на каждой из которых лежал высокий матрас. Чистое постельное белье, тумбочки с пузырьками, какие-то трубки, немного красных яблок и даже парочка книг. За решеткой, подсвеченной магией, находился коридор, а в коридоре стоял высокий, статный, полный жизни мужчина, жаждущий найти ответы, достать их из моей головы, и выяснить даже то, что знать не обязательно.

— Мы в военном лазарете, — пояснил Ролан, видя мое замешательство, — на карантине. У нас взяли кровь, слюну и пот. Когда поймут, что мы не опасны, отпустят.

— Во-от именно! — прошипел аниморф, принимая форму огромного кота размером с теленка, — когда поймут, что помимо меня, всего такого распрекрасного, в этом мире обитает леший знает что за ведьма с ее силой похожей на ледяную чуму, нас просто на опыты пустят! А потом на колбасу!

— В колбасе нет мяса, — спокойно отмахнулся архимаг, и я лишь сейчас смогла как следует его рассмотреть.

Волосы короткие черные, как и у большинства местных жителей, но проглядывалась толстая седая прядь. Несмотря на довольно грубый и хриплый голос, внешне он выглядел молодо, хотя я знала, что это не так. Морщин на лице почти не было, но руки в мозолях. Весь его вид говорил о дикой усталости, а в ярких синих глазах отчетливо читалась жажда правды, такая же, как и у Ролана. Он то и дело сжимал кулаки, не сводил с нас взгляд и спокойно наблюдал за тем, как я прихожу в себя.

Я перевела взгляд на аниморфа, чувствуя, что мои движения сильно заторможены. В глазах вновь возникла резь, я уже понимала, что это значит, а затем…

— Да ладно тебе, ведьма! Не серчай! Прости, милая, — стоило аниморфу увидеть мои глаза, как его отношение резко изменилось. Он даже облик сменил, вновь стал милым маленьким пушистым котиком, — я не хотел тебя обидеть, просто проверял реакцию, а она у тебя прям отменная! Понимаешь, я ведь для всех злобная тварь, разрывающая своего врага на мелкие сочные бифштексики. Так что в качестве поощрения я могу позволить тебе себя погладить и даже замурчу как настоящий котенок!

— Изыди, демон, — с трудом прошептала я, вновь борясь с тошнотой. Не выдержав давления, я вновь легла в кровать, обхватила руками подушку и стала кутаться в теплое одеяло, пытаясь унять дрожь во всем теле. Ролан и правда сидел рядом, держал в руках маленький тазик на случай беды и тихо пересчитывал маленькие бумажные квадратики с какими-то видами порошков, — что это?

— Твое лекарство, — вместо Ролана ответил архимаг. Он с интересом смотрел на то, как его ученик раскрывает одну из порций с порошком, пробует на язык, принюхивается и никак не может понять состав, — даже твой невероятный нос подвел? Видишь, я мастер своего дела, Ролан.

— Вижу, что не яд, — с сомнением ответил маг, — но как такое возможно? Я думал, против желтого корня нет лекарства и выводить его трудно.

— Я архимаг, — Калеб сложил перед собой руки, вздернул бровь, — я по статусу должен знать то, чего не знаешь ты. Милая, сколько в тебя той дряни влили? Они вообще были в курсе, как желтый корень влияет на ведьму с твоей силой, нет? Странно, что ты все еще жива… Мы просмотрели твою кровь, если говорить простым языком, у тебя каждая несчастная клетка пропитана этим ядом. Он полезен в малых дозах, чтобы сдержать преступника или вора, чтобы заточить силу ведьмы перед казнью, но я впервые вижу, что бы его принимали несколько месяцев, да еще и живы после этого остались… да еще и тройную дозу…

— Они не знали, — уверенно прошептала я, не в силах оторвать голову от подушки.

— Это все знают, — холодно заметил архимаг, переглядываясь с Роланом, — но сейчас не об этом. Ролан, какого черта происходит? Я не получал от тебя вестей со времен битвы при Лирдере! Я отправил чертову кучу сов, магических сообщений, поисковиков и все пусто! Ты как сквозь землю провалился! Тебя словно не стало! Мой сын даже в горы отряд собрал, чуть без головы не остался, но вернулся с твоим окровавленным плащом!

— После Лирдера на меня напала нежить, я победил, как и всегда, но плащ мне порвали. Я много раз отправлял отчет в Мирград, я посылал сигналы, пытался наладить связь, просил о помощи, но ковен будто стерли с лица земли.

— Все в порядке с ковеном, — рыкнул Калеб, — а вот с предателями в наших рядах — нет. Хорошо, с этим мы разобрались — кто-то намеренно рушил связь. Что скажешь по поводу деревни?