Плененная льдом

Мир снова будто замер, а волчица забыла, как дышать. Ее тело менялось, на лице появился румянец, и даже волосы стали немного рыжее. Ее голос почти полностью восстановился, а дыхание выровнялось.

— Это же Алые ягоды, — шептала она снова и снова, — откуда… они же стоят целое состояние! Сэра… Нам… Нам нужно бежать.

Мы обе понимали, что Ковен придет в деревню в любом случае. А так же знали, что убивают не всех. Я не думаю, что маги уничтожат эту деревню, если не найдут зараженных, а это значит…

Времени на сборы не было. Нужно как можно быстрее уйти из деревни, схватив с собой все необходимое, а именно теплую одежду и деньги — остальное даст лес.

— Прости, Дилан, — думала я, сжимая мешочек с золотыми монетами. У оборотня был тайник на черный день, взяв половину, а так же все, что смогла сама заработать, мы вышли вместе с Риской из дома через заднюю дверь.

Дом и правда был под защитой барьера. На этот раз купол сиял ярким алым светом, а это значит, что…

— Как только ты его сломаешь, колдун сразу придет за нами, — волчица волновалась, очень сильно переживала. Ее тело дрожало, все еще было слабым, по лбу стекал пот — видимо, она не скоро восстановит силы, да и Алые ягоды не панацея.

Все это время Пес вел себя очень тихо, не лез, не мешал, и слушался любого приказа. Он не отходил от нас с Риской, прижал уши, хвост подогнул под себя, выдавая страх, но все же не убегал.

Нам повезло, что дом Дилана стоял на самой окраине, но я не представляю, как в нашем состоянии мы уйдем в лес. Стая сразу найдет…

— Ты отбиться от стаи сможешь? — шепнула волчица дрожащим голосом.

Я отрицательно покачала головой. Понятия не имею, на что я способна, и тем более не знаю, смогу ли в своем состоянии воспользоваться даром и правильно его применить. А уж если на нашем пути Кочевник появится…

— У нас нет выбора. Придется рискнуть, все равно нас не оставят в живых. Я меняю ипостась, ты разрушаешь барьер и мы даем деру… Я не чую колдуна, шанс сбежать есть, хоть и небольшой.

В такой ситуации самое главное сохранить здоровую голову и все как следует обдумать. Но мы находились не в том месте и не в том состоянии, чтобы тратить и без того драгоценные секунды. Тут либо повезло, и наш план оказался верным, либо не повезло и виноваты в этом мы сами.

Риска быстро сменила ипостась, я тут же потянулась к барьеру, но…

Пес не дал.

Резко, без предупреждения, без единого намека на агрессию он схватил меня за руку, больно прикусывая острыми зубами.

В его глазах было столько ужаса и страха… Тело дрожало, хвост ходил ходуном, уши прижал… Он повизгивал еле слышно, будто бы извинялся, но не пускал дальше.

— Нам нужно бежать, — шептала Риска, с недоумением смотря на собаку, — да что с тобой? Ты ведешь себя странно даже для волка, но ты даже не волк!

Пес с силой стал тянуть нас обратно в дом, я вначале сопротивлялась, а потом…

Невероятно мощный крик раздался откуда-то со стороны леса. Полный боли и отчаяния, женский вопль оборвался так же резко, как и появился.

И спустя мгновение я услышала колокольный звон…

— Нежить, — прошептала Риска, — или что-то хуже. Это сигнал бедствия… Судя по тому, что пес смог спокойно войти в дом, для нежити этот барьер не проблема, нам надо…

Я не услышала конец фразы. Соседний с нами дом медленно, с характерным треском, покрывался тонкой коркой льда.

Лед сковывал стены, проникал в древесину, обращал землю вокруг. Скрип и скрежет, вновь женские крики…

Риска была не единственная. Глядя на подругу, я четко и ясно осознавала, что она здорова. Мне сложно это объяснить, но я чувствовала, что волчица не виновата в том, что происходит в деревне.

Множество голосов возникало отовсюду: в глубине деревни, на окраинах и даже в части леса. Из самого центра, рядом со старым храмом, были видны яркие вспышки пульсаров.

Волчий вой оглушал, детский плач доводил до потери сознания. Я испугалась настолько сильно, что окаменела, не в силах и шаг в сторону сделать.

Риска тут же залепила пощечину, смотрела огромными от ужаса глазами и молча указала на барьер.

Больше нет смысла прятаться.

Деревне конец.

Магический барьер, созданный магом вокруг деревни, не позволял никому сбежать. Множество оборотней уже набрасывалось на преграду и отлетало в сторону ответной волной. Дикий вой о помощи, переходящий в крик оглушал снова и снова.

Люди бежали из своих домов, хватали детей. Гномы бросали в сторону центральной дороги зажженные круглые шары, взрывающиеся при ударе о землю. Они что-то кричали снова и снова, указывая куда-то в глубь деревни.

Алый барьер пал, стоило к нему прикоснуться, со стороны центральной площади мигом ударила волна холода.

Лед покрывал дороги, сковывал дома. Он забирал все живое, чего касался. Тонкие листья становились прозрачными, стволы деревьев напоминали горный хрусталь.

Стоило птице попасть в туманную завесу в воздухе, как та падала замертво и разбивалась о твердую землю на множество алых осколков…

Ледяная чума не щадила никого. Я видела, как на моих глазах волчья стая превращалась в ледяные статуи, как замирали в прыжке люди, пытаясь сбежать, как застывали их тела и с шумом разбивались о землю…

— Уходим… — Риска рванула в сторону защитного барьера, пытаясь пробиться сквозь обезумевшую толпу, но я освободилась от хватки, — ты что творишь? СЭРА! ТЫ МОЖЕШЬ СНЯТЬ БАРЬЕР!

Волчица орала во весь голос, указывая на преграду.

Никто не мог покинуть деревню…

— СЭРА! СЭРА! УМОЛЯЮ ТЕБЯ! ЭТО ЖЕ МОЯ СЕМЬЯ!

Ледяная волна за спиной приближалась. Многие, кто успел добежать, столпились у защиты, пытаясь ее проломить, но вскоре все, кто отлетал в сторону из-за ответной волны, стал попадать в ледяной капкан.

Больше барьер не пытались сломать.

Все застыли, смотря на то, как смерть с каждым мгновением приближалась все ближе. Смотрели на то, как где-то там, в глубине деревни, все еще сражались те, кто владел хоть каким-то даром.

— СЭРА! — Риска рыдала, подталкивая меня к барьеру, — ты можешь нас освободить…МОЖЕШЬ!

Могу…

Я замерла на месте. Слезы застилали глаза, я почти ничего не видела. Закрыла уши руками…

Не могу это слышать…

Они все смотрели на меня. Все, кто выжил…

Все, кто возможно был ранен…

Кто возможно уже заражен…

— Если она снимет барьер, чума выйдет за пределы деревни.

Все обернулись в сторону мага. Кочевник стоял за барьером.

— Ты… ТЫ ЗНАЛ! — Дилан стоял в толпе, он обнимал за плечи свою жену, смотрел на мага с ненавистью, и с силой ударил кулаком по барьеру, — ты все понял… сразу все понял! ТЫ МОГ СПАСТИ МНОГИХ! ВЫВЕСТИ ИХ ИЗ ДЕРЕВНИ!

— Не мог, — лед в голосе колдуна был сравни чуме, что с каждым мгновением становилась все ближе.

Я больше не слышала голосов… Они застывали, обрывались… Сменялись тишиной…

— МЫ НЕ БОЛЬНЫ! — женщина держала на руках двоих детей. Совсем крохотные, меньше года… Я смотрела на них и видела, как медленно, постепенно их глаза стекленели, но никто этого не видел. Никто не видел, что на их коже блестели маленькие льдинки, что эти отметки становились все больше, так похожие на капельки пота. — мы… мы не больны!

— КОВЕН СПАСАЛ ДЕРЕВНИ! — голос Морла заставил меня вздрогнуть, с силой сжать челюсти, впиваясь ногтями в кожу рук, — ЦЕЛЫЕ ГОРОДА!

— Чума поражает на определенном расстоянии, — маг говорил так же холодно, ни единый мускул не дрогнул, — те города были в разы больше этого. Все, кто попал в радиус поражения — мертвы. Войти в мертвый город можно лишь после того, как все обратятся, и взвесь в воздухе перестанет быть заразной. Любой, в чьих жилах течет магия, станет тварью, жаждущей лишь одного — убивать. Если она ранит или укусит жертву, та либо покроется льдом, либо обратится. Мне жаль, но никто из вас не выйдет живым. По крайней мере, не по моей воле.

Сказав последние слова, Кочевник замолчал. Он ожидал реакции, наблюдал за мной, видел, как я невольно отступаю назад.