Страница 7 из 94
Нина подъезжала к Феодосии. Как могла отвлекала себя незначительными мыслями, чтобы не думать о том, что будет делать дальше, когда выйдет из поезда. Сразу ли пойдёт брать обратный билет, или сначала позвонит Сергею, или, может быть, сначала посмотрит город?
У неё была карта, которую они с Сергеем распечатали из Интернета. Нина достала из сумочки и развернула измятый лист, начала рассматривать его, но в памяти сейчас же всплыл тот вечер, когда они с Сережей смотрели вместе, а потом поссорились. Как теперь звонить ему? Нет, Феодосию смотреть ей совершенно не хотелось, разве что взглянуть на море. Нина крутила карту и так и сяк, пытаясь определить в какой стороне относительно вокзала находится пляж.
Морпех заинтересовался, свесился с полки и тоже начал изучать карту. Он делал это достаточно бесцеремонно. В другой обстановке Нина отшила бы его, но сейчас даже не обратила внимания. Морпех воспользовался этим и завёл разговор.
— Вы, девушка в первый раз в эти края? Дислокацию составляете?
Нина посмотрела на него и даже не сразу поняла, о чём он спрашивал. «Дислокация»… военный жаргон, они же не в ставке главнокомандующего, спросил бы нормально, а то перечитал своих книг, по-человечески говорить разучился. От жары и неопределённости своего положения Нина стала такой же раздражительной, как большинство пассажиров этого злополучного плацкарта.
— Дислокация меня никакая не интересует, я просто смотрю, где тут пляж, — всё же довольно резко ответила она и снова уткнулась в карту.
— Так вы ж неправильно держите, — миролюбиво, не обращая внимания не её тон, усмехнулся морпех. — Вот так поверните и смотрите. Здесь — железная дорога, мы вот отсюда едем, вот сюда, а это железнодорожный вокзал и пляжи в этой стороне, вот тут.
Он несколько раз в продолжении своего комментария ткнул коротким мясистым пальцем в карту. Ногти у морпеха были грязные и неухоженные, но Нина не стала придираться к мелочам, по крайней мере, хоть один человек из всего вагона пытался ей помочь. Морпех свесился с полки ниже и сказал:
— Только я вам не советую в городе купаться.
— Почему?
— Грязно, а жилья хорошего вы в городе сейчас не снимите, уже сезон пошел. Лучше бы вышли на остановку раньше Феодосии, на Айвазовской, там близко посёлок Береговое — вот он на берегу, и пляжи чище, и вода светлее. Вот смотрите, это здесь, в стороне от города. По шоссе вдоль моря поедете, — морпех снова повёл пальцем по карте, — вас с Айвазовской туда любой таксист отвезёт, и жильё там у самого моря снимите, там только ленивый свой курятник не сдаёт. Есть номера и с удобствами. Главное — смотрите, чтобы вода была у хозяев, с водой там не у всех хорошо. А у меня там тёща живёт, потому я и знаю.
— Вы тоже туда едете? — с надеждой спросила Нина, из неприятного соседа морпех мог превратиться в доброго попутчика.
— Нет, я этот раз не к ней, хочу отпуск спокойно отгулять с женой, а если бы мы к морю решили, то непременно туда бы выдвигались.
Морпех втянулся обратно на полку и взялся за свои книги.
— Спасибо, — сказала Нина, — про пляжи я и не подумала. Как вы сказали, это место называется?
— Береговое.
— Спасибо ещё раз, — повторила Нина, — счастливого вам пути и хорошего отдыха с женой.
— Ну что же…будем живы — отдохнём, — отозвался морпех, — и вам удачи.
***
Поезд стоял на Айвазовской ровно две минуты. Нина едва успела слезть с железной ступеньки вагона на очень низкую платформу и стянуть за собой сумку. Ещё в поезде она думала о том, что взяла слишком много вещей. Но когда она собиралась, то рассчитывала ехать с Сергеем, и ей казалось, что нужно и то и другое, и нарядные платья, и что-то тёплое, хотя бы для возвращения в Петербург. Она надеялась пробыть с Серёжей на юге долго, а в Питере осень бывает ранней, холодной, дождливой. Раз на раз не приходится. Но сейчас, стоя на раскалённой как сковородка платформе, Нина думала только о том, куда теперь пойдёт с этой огромной сумкой.
Платформа выглядела странно, больше похожа на пригородную. Одна из трёх платформ-близнецов — параллельно справа и слева, отделённые только рельсами, тянулись такие же. Никакого вокзала, или хотя бы станции с кассами Нина не увидала. Перехода между платформами не было, чтобы оказаться на какой то из крайних надо было сойти со средней прямо на пути, перешагнуть через рельсы и снова подняться на платформу. С внешней стороны крайние платформы были обсажены высокими кустами, густыми и непроницаемыми как изгородь, и потому не понятно было, что там за ними и на какую следует перебираться.
Из поезда, на котором Нина приехала, на Айвазовской больше никто не сошел, и потому она не могла идти за компанию «куда все», как обычно делают незнакомые с местом приезжие. Средняя платформа была совершенно пустой. На платформе слева, в самом конце, стоял какой-то мужчина, но он был так далеко, что звать пришлось бы громко, Нине это показалось неудобным.
А солнце жарило так, что обжигало руки, плечи, шею, немилосердно пекло голову даже через лёгкую панаму. Нина поставила сумку на платформу, расстегнула молнию и принялась искать зонтик. Собираясь, она положила его на самое дно и теперь нашаривала там под вещами. Большой складной чёрный зонт от дождя. Она нашла его, достала и раскрыла, с тоской думая о том, как странно будет выглядеть со стороны в такой безоблачно-ясный день. Например, тот мужчина на противоположной платформе, что подумает? Вряд ли он не заметит это нелепое чёрное пятно зонта. Так и есть, заметил и пошел к ней. Нина оглянулась, но никого больше не увидела ни справа, ни слева, значит он шел именно к ней. Только этого ещё не хватало. Позабыв, что она только что собиралась звать этого человека, Нина подхватила сумку и хотела уже спускаться на те пути, которые были между ней и правой платформой.
— Девушка, подождите, куда вы? — услышала она за спиной. — Там схода в город нет.
Судя по голосу, мужчина был молодой. Нина обернулась и увидела, что тот, кто её позвал, уже шагает через пути. Зря она остановилась, но делать нечего. Нина снова поставила сумку на платформу и ждала, пока её неожиданный гид не подойдёт.