Страница 56 из 113
— Зачем?
— Сегодня годовщина смерти твоих родителей и брата, думаю, неплохо было бы съездить на кладбище….
И тут до меня доходит, что и доктор Тсубаки, и моя тётя были в курсе того, куда мы едем. Он спрашивал про субботу и пожелал удачи не просто так. А она позаботилась о том, чтобы я тепло оделась, потому что в это время в Тэяме гораздо холоднее. Эти трое устроили самый настоящий заговор, чтобы доставить меня туда.
— Я не поеду, останови машину! — говорю я и что есть силы вцепляюсь в подлокотник.
— Слушай, я знаю, что тебе не просто, — осторожно говорит Кей, — Но я буду с тобой, как и обещал.
— Я не хочу! Сейчас же выпусти меня!
Я пытаюсь открыть дверь, но Кей хватает меня за руку и притягивает к себе.
— Мы на проезжей части, не дури!
— Отпусти!
Я пытаюсь вырваться, но тут же оказываюсь в его руках. Я лягаюсь, извиваюсь, царапаюсь, но это не помогает. После непродолжительной борьбы он прижимает меня спиной к себе, и его ладони крепко обхватывают мои запястья. Он наклоняется к моему уху и нежно шепчет:
— Тихо, ты. Такая горячая….
Затем целует меня в шею и прикусывает мочку уха:
— Такая сладкая, и вся в моей власти. Сопротивление возбуждает, знаешь ли….
Я испуганно замираю на месте, должно быть, изрядно его этим разочаровав, и думаю, а что если со всей дури ударить его затылком в нос? Нос, конечно, жалко, нос у него божественный, но, если продолжит свои приставания, так и сделаю.
— Что с тобой происходит? — спрашивает Кей, устраиваясь поудобнее.
— Ничего, — отвечаю я, не потому что зла или обижена, а потому что сама не понимаю, что со мной.
— Не отпущу, пока не расскажешь.
Он ещё крепче прижимает меня к себе, его ладони соскальзывают с моих рук и обхватывают талию.
— Хотя, если хочешь все три часа просидеть со мной в обнимку, молчи конечно.
Правильная мотивация — великое дело, и я начинаю говорить.
— Я просто хотела, чтобы это был обычный день. И можно было думать, что я просто уехала от них и живу у тёти, и сама не хочу возвращаться.
Последнюю фразу приходится произносить с усилием, мешает ком в горле.
— Но ты же знаешь, что это не так.
Его тихий голос полон сочувствия.
— Я знаю только то, что мне сказали. Я не помню, как это произошло, я не видела, как их хоронили. Я не плакала по ним. Это всё равно, что признать, что я теперь одна….
Мой голос становится всё тише, слова постепенно теряют смысл, уже не хочется их произносить.
— Ты не одна, — говорит Кей, разворачивает меня к себе и обнимает.
— Ты не понимаешь … Я просто хотела, чтобы это был обычный день….
— Да, я знаю, как ты любишь убегать, — заявляет он мне на это.
— И что с того? — взрываюсь я, резко отстраняясь от него, — И что с того, если мне так легче?
— Это только кажется, что легче, — качает головой Кей, — На самом деле постоянно убегать — это очень тяжело.
— Ты-то откуда знаешь?
— Я не знаю, я вижу, — отвечает он и смотрит мне прямо в глаза.
Мне не по себе от его взгляда.
— Ненавижу тебя! — не выдерживаю я, — Тебя и эту дурацкую поездку, и десять свиданий, и помолвку! Ты разрушаешь мою жизнь!
Эти слова срываются с моих губ, и я тут же жалею о них, в испуге смотрю на него. Но он лишь усмехается:
— Смирись уже.
— Ну вот зачем тебе это? — спрашиваю я, уже устав останавливать подступающие слёзы, — Почему это не может быть просто день, когда я подарила тебе кольцо?
— Одно другому не мешает. Жизнь продолжается, и это тому доказательство, — говорит он, рассматривая мой подарок.
Как у него всё просто! А мне вдруг смертельно хочется спать, ранний подъём даёт о себе знать. Умереть, уснуть и видеть сны…. Похоже, это одна из моих защитных реакций. Я пытаюсь подавить зевоту.
— Поспи, если хочешь, я пересяду вперёд, — говорит Кей и действительно сваливает к водителю.