Милые Игры или Десять Свиданий с Фуюми

Мы заходим в дом, и я застываю как вкопанная, замечая у входа чужие мужские ботинки. До меня только сейчас доходит, что за всё то время, что я живу у тёти Мико, она ни разу не приводила в дом гостей. И вот сейчас это произошло.

— Лисёнок, я пригласила к нам доктора Тсубаки, — радостно сообщает тётя, выходя из кухни.

— Добрый вечер и счастливого Рождества, — говорит доктор Тсубаки, появляясь следом.

— Счастливого Рождества, — на полном автомате отвечаю я, не двигаясь с места.

И эти двое быстро убегают на кухню что-то готовить.

Не мытьём, так катаньем моя тётя всё-таки устроила мне встречу с психотерапевтом. Не то чтобы я была сильно против…. Хотя нет, на самом деле я против. Я боюсь услышать то, что и так знаю. Что со мной не всё в порядке, что мне надо кучу всего делать, чтобы не стало ещё хуже, и чтобы хоть казаться нормальным человеком. Еженедельные встречи были обязательными, пока я ходила в школу, притворяясь Хикару, но теперь с этим покончено, и со школой, и с Хикару. Так какого черта? Я всерьёз раздумываю, а не смотаться ли отсюда, пока ещё не разулась.

— Всё в порядке? — мягко спрашивает Кей, замечая мой ступор, а потом добавляет сладким шепотом: — Тебе помочь раздеться?

— Ты знал?

— Скорее догадывался. Не волнуйся ты так, отобьёмся.

Я вздыхаю и начинаю расстёгивать пуговицы пальто.

 

В целом всё оказывается не так страшно. Внимание доктора Тсубаки целиком и полностью сосредоточено на тёте Мико. Он не делает ничего особенного, что выходило бы за рамки обычной вежливости, разве что смотрит на неё чуть чаще, чем следует, да ещё и с печальной нежностью. Даже не думала, что она ему нравится настолько сильно. Кей тоже это замечает и даже перестаёт ревновать. А вот тётя Мико не замечает ничего, и взгляд доктора Тсубаки становится ещё печальнее.

— Все женщины семьи Йошида не замечают, что их любят, или только вы двое? — спрашивает Кей тихо.

— А больше никого и нет, — невесело усмехаюсь я, — Только мы двое.

Наверное, только сегодня до меня доходит, что жизнь изменилась безвозвратно. Из года в год Рождество в нашей семье было одинаковым: мама, папа, Хикару и я. Изредка к нам присоединялась тётя Мико, иногда друзья родителей, а так всё то же, те же разговоры, то же угощение, обмен почти такими же подарками. Два года назад Хикару сказал, что хочет провести рождество с Саюри, у него не получилось….

Тётя Мико немного нервничает, на днях она призналась мне, что это первый раз, когда она устраивает дома чинный и благородный Рождественский ужин. Раньше это были либо тусовки с подружками в клубах, либо чьи-то вечеринки, а то и романтический уик-энд с кем-то, кто на данный момент уже не имеет никакого значения.

— Чувствую себя совсем взрослой, — невесело усмехнулась она, рассказывая мне это, — Наверное, мне это на пользу.

Была бы рядом Танака Ами, она сказала бы что-то типа того, что тёте Мико пошёл бы на пользу хороший мужик. Но её с нами не было, а я промолчала.

Когда происходит обмен подарками, я получаю от доктора Тсубаки толстую тетрадь в красивом переплёте и ручку в том же стиле.

— Ты знаешь, зачем, — говорит он.

Да, да, да, я знаю. Я давно уже обещала ему начать вести дневник, но что—то как-то….

Тётя Мико разглядывает сумку своей мечты и идеально подходящий к ней палантин.

— Ты меня им сдала, — говорит она, качая головой.

— С потрохами, — признаюсь я.

— Предательница.

Звучит это, конечно же, беззлобно.

К своему удивлению я получаю от Кея большую тяжелую коробку, упакованную по всем правилам рождественских подарков. Сняв обёртку, я обнаруживаю, что это, конечно же, полупрофессиональная видеокамера. Я поднимаю на него глаза.

— А что? — говорит он, — Больше ты ничего не озвучила.

Я ничего не говорю, только качаю головой.

— Хотя бы попробуешь, — пожимает он плечами.

 

— Фуюми, мы можем побеседовать? — всё-таки спрашивает доктор Тсубаки, когда вечер подходит к концу.

Я понимаю, что дальше сбегать не имеет смысла, а также, что это больше нужно тёте Мико, чем мне или доктору Тсубаки, и что он тоже это понимает. Так что отвечаю:

— Наверное.

Тётя светлеет лицом и сбегает на кухню, Кей поднимается со своего места и говорит:

— Я буду в твоей комнате.

Я рассеянно киваю.

— Как поживаешь? — спрашивает доктор Тсубаки, когда мы остаёмся вдвоём.

Я добросовестно задумываюсь, но определённого ответа сформулировать не могу.

— Как-то так, — говорю я, наконец.

— Внешне всё выглядит вполне неплохо, — одобрительно усмехается доктор Тсубаки.

Я киваю, вроде как соглашаясь.

— Есть ли что-то, что тебя сейчас беспокоит? — звучит следующий вопрос.

Я пожимаю плечами, что толку отвечать, если меня беспокоит буквально всё.

— Мне кажется, ты немного растеряна, это так?

Голос у доктора Тсубаки мягкий и сочувствующий, но я всё равно не спешу вываливать на него весь ворох своих проблем. Однако, решаю не отрицать очевидного и снова киваю.

— Ты не знаешь, как жить дальше?

— Что-то типа того.

— Возможно, не знаешь, какой быть.

— Наверное.

На таких ответах я могу продержаться очень долго. Кажется, что я уступаю, а на самом деле не теряю ни миллиметра своих позиций.

— Спектакль «С Фуюми что—то не так» уже не актуален, спектакль «Блистательный Хикару» только что закончился, и тебе пока некого играть.