Я- Хюррем!

Своим бриллиантом меня давно уже никто не называл и я заалела, как юная девочка, переспавшая с давно обожаемым ей преподавателем.

-Я сварил тебе кофе, жена моя… - опустившись рядом со мной в кровать и пожирая мою неприкрытую одеялом грудь взглядом, прошептал Сулейман. Через секунду я ощутила на своих губах нежный поцелуй. – Пойдем, дорогая…

Как меняет мужчин факт неоднократного женского оргазма, ты посмотри-ка! И дорогая, и бриллиант… А, ну хватит уже занудствовать, Сашка! Наслаждайся моментом, скоро все может измениться. Дома он снова будет султаном, а не только влюбленным мужчиной.

А в том, что Сулейман влюблен, я уже не сомневалась. Страшно было другое – кажется, я сама начала в него влюбляться…

Глава 10.

День мы провели, нежась в кровати, и прерываясь только на секс. Или наоборот? Занимались сексом, прерываясь только на то, чтобы понежиться и еще сходить в ванную? А, неважно.

Главное – что мало говорили и не раздражали друг друга. Сулейман словно бы вознамерился наверстать упущенное ранее, и теперь щедро возмещал мои старания в плане минета и прочих маленьких гаремных радостей. А я была только «за».

Но и у него наконец-то кончились силы. Теперь лежит рядом, уткнувшись носом мне в плечо, и забавно посапывает. Притомился, бедный. Я со вздохом погладила османского султана, и, по совместительству – своего Аллахом данного мужа, - по макушке. И задумалась. Совсем скоро мы вернемся в империю. А что будет там?

Он снова изменится, став привычным мне угрюмым и властным султаном, Падишахом с большой буквы? Тенью Аллаха на земле, чьи приказания исполняются незамедлительно, а неповиновение карается смертью?

Очень вероятно.

Так не лучше ли мне в таком случае остаться тут?

Сулейман, словно прочитав мои мысли, притянул меня к себе, сонно пробормотав во сне:

-Хасеки моя…

Хасеки. А ведь я раньше и не задумывалась особо, что титул «Хасеки» - это не только повод чуть более вольно общаться с валидэ и баш-кадиной. Что это реальная власть – и уважение, и почет османского народа. Для них я вторая после валидэ, а она в свою очередь – вторая после самого султана. Политика такая.

А к политике у меня на удивление проснулся вкус.

Вот если бы только он дал мне волю! Сидеть в гареме под чадрой (И откуда этот бред про чадры, в гареме все у всех открыто, туда заходить имеют право только Сулейман и евнухи!) мне претит! Просто рожать детей одного за другим и воспитывать их могут и другие наложницу. Я же отупею от такой жизни!

Или прикажете для развлечения за спиной у Сулеймана продолжить шашни с Ибрагимом крутить? Ни за что. Хватит с меня измен, я себя до сих пор как будто в навозе искупавшейся чувствую.

Не выдержав кипения мыслей, я тихонько поднялась с кровати, прикрыла Сулеймана одеялом и отправилась покурить на балкон. Мои вредные привычки – это неотъемлемая часть меня, что уж тут поделаешь. И бросить пыталась неоднократно, но толку было чуть. Зато почти докатилась до убийства в период ломки. Но это другая история, и о ней как-нибудь в другой раз.

За окном уже занимался рассвет. Я задумчиво сделала первую затяжку, отпила глоток свежесваренного кофе и погрузилась в свои мысли. Похоже, перед планируемым возвращением нам с Сулейманом нужно серьезно поговорить.

Да, таким, какой он сейчас, он мне нравится. Более того, с него слетела вся эта шелуха в виде султанских замашек (ну, почти) и он вполне нормальный адекватный мужчина. Пожил бы здесь с годик – и я бы не раздумывая пошла за него замуж, как за своего современника. Он правда хороший мужчина и хороший муж. От такого хочешь иметь детей, такому хочешь рожать… тьфу, варить!! … борщи.

Борщи рожать. На последней мысли я глумливо хихикнула.

Кто ж виноват, что борщи я именно «рожаю», и каждый раз – в муках? Ну не дается мне именно этот супчик, и все тут.

В общем, Сулик – самый настоящий брутальный самЭц, из серии «Дубиной по голове, и за волосы в пещеру». Чего греха таить, большинству женщин именно такие и нужны. И я – не исключение.

Вот только вот есть проблемка. Брутальный-то он брутальный, да только я расслабляться и целыми днями курить кальян и кушать лукум не хочу. И рожать конвейерным методом – тоже. Мне очень нравится ходить в дорогущих украшениях и красивой одежде, нравится наряжаться (да покажите мне ту женщину, которой не понравилось бы!), но вот свобода воли и возможность куда-то свои умения и мозги применить для меня важнее всего.

Самореализация. Гребаная самореализация. В детях и подчинении супругу я себя точно не обрету, уже проверено. И не стоит даже пробовать.

Здесь у меня есть свое дело, жилье и доход. Мужика, правда, нет. Но при желании организовать это – не проблема. Было бы время. Тем более, что некоторые свои приоритеты в отношениях я пересмотрела и готова в корне изменить свой подход.

А в гареме что? Кто я там? Мать шехзаде Мехмеда? Законная жена султана? Будущая валидэ? Спасибо, благодаря «Википедии» в курсе, что не доживу. Вместо меня валидэ по факту станет моя дочь (которая еще даже не родилась, и вообще в проекте).

Я отбросила догоревший окурок, и потянулась за новой сигаретой. На плечи мне неожиданно легли теплые и тяжелые ладони.

-Хюррем, что тебя гнетет, роза моя? – султан потерся о мое плечо щекой, как кот. Я мурлыкнула и неожиданно выложила ему краткую версию последних своих размышлений.

Взгляд Сулеймана переменился, передо мной снова стоял грозный Падишах всего мира, а не просто влюбленный мужчина.

-Хасеки – это не должность, это титул, Хюррем. «Милая сердцу». Он показывает твой высокий статус в гареме. Не в жизни, не среди обычных людей. Наши женщины не лезут в политику.