Между восходом и закатом

Во дворе позади трёхэтажного кирпичного дома из магнитофона звучала песня «Выходила на берег Катюша». На жаре от углей в мангале томилось мясо. Оно шипело, роняя сок, и источало ароматный запах, смешивающийся с дымком. Водолей неспешно крутил шампуры и рассказывал Вите о премудростях создания правильного маринада. Та, на удивление всем, увлечённо его слушала. Её бабушка, Вера Александровна, сидела рядом на мягком стуле со спинкой. В беседке неподалёку за столом на лавочках находились Овен, Венера и Лев. На приступках стоял Ветров и, покручивая в пальцах портсигар, напряжённо смотрел на небольшую коробку, лежавшую перед Венерой. Минуло уже три часа, как ушёл курьер из службы международной доставки, а посылку вскрыть так у адресата и не хватало духа. Ветров в мыслях прокрутил события этих растаявших в вечности ста восьмидесяти минут. 

Расписавшись в получении и проводив курьера недоверчивым взглядом, Венера сразу заявила, что чувствует беду внутри треклятой коробки, отправленной неизвестно кем и неизвестно откуда. Ветров попытался было успокоить, сказав: «Быть может, напротив, там Надежда!» На что Венера съязвила: «И ты хочешь сделать из меня проклятую Пандору?». Он ей ничего не ответил, решив дать время остыть, и стал общаться с Витой и Верой Александровной. Через полчаса в дом приехали слегка подвыпившие Овен и Водолей. С бурной радостью они обняли Ветрова, вручили Вите розового слона с фуражкой инспектора ГИБДД, мужские часы Rolex, толстую золотую цепочку и платье принцессы на девочку лет двенадцати. После притащили большую кастрюлю с мясом. Овен гордо объявил, что это лучшая баранина в мире, так как Рафик мамой клялся и плакал от счастья, даря её защитникам отечества. Водолей добавил, что готовить будет только он, потому что он есть рыцарь прекрасной миледи. И отвесил поклон Вите. Возражать ему не стали. Только Овен хмыкнул: «Детсад, если лук глазки запечёт, зови мужика». Водолей, отмахнувшись, потащил кастрюлю на кухню. Венера не реагировала ни на что и ни на кого, кроме Виты. Через час они вышли на улицу. Дождь не накрапывал, но небо покрывали вместо серых туч более тёмные. Овен взялся разжигать мангал. Венера села за стол в беседке, уставила взгляд на коробку и совсем погрузилась в себя. На тактичное предложение помочь огрызнулась на Льва, словно на гиену. Он пропустил мимо ушей и заговорил с Овном о планах того на жизнь. 

Ветров перестал крутить портсигар, его внимание привлекла смена темы с планов на будущее на воспоминания о прошлом и тут же озарила одна идея. Но ему не захотелось перебивать делящегося личным Льва. 

– Да нет, кличку «Кот» я получил не за то, что в окна лазил квартиры чистить. Да и какой из меня форточник? – Лев устремил насмешливый взгляд на Овна. 

– Так раскоровел на сардельках, уведённых из холодильников! – хохотнул тот. – Соображаю, что погоняло тебе такое дали из-за характера дворового усатого и по наколке его морды на грудаке. Но ты так и не ответил ещё там, в Сирии, почему набил-то? Как вышло, что мокрое на тебе, и как сел за клеточку тоже не сказал! 

– Так другу я отвечу! Базара нет. А там кто ты мне был? Мутный фраер с гонором Рембо, – кривая полуулыбка. 

– Верняк. Уважал и уважаю твою позицию. 

– Я, как с Ниной расстался, был на даче родительской, где-то полгода прошло. У нас двухэтажный деревянный дом. Его дед начинал строить, отец и я доделывали. Семейная реликвия, двумя словами, – Лев накрыл рукой ладонь Венеры, тепло посмотрел ей в глаза. Она, загораясь румянцем, улыбнулась. – Мать с отцом уехали на рынок, а я, хлебнув вина, завалился спать. Ночь с друзьями провёл, вагон разгружали, и всё тело болело, голова не очень соображала. Забыл на нижнем этаже телевизор выключить. Моя спальня на втором была. Дверь в неё закрыл. Разбудил меня пришлый кот. Понятия до сих пор не имею, кому он принадлежал и откуда взялся. В комнате окно было приоткрыто, наверное, в него и забрался. В общем, проснулся от дикого мяуканья и прыжков у меня на груди. Сначала от шока одурел, отшвырнул зверя с себя. А тут дым из-под двери вьётся! Тогда сообразил, что дело труба и котяра взъерошенный – мой ангел-спаситель. Схватил его за шкирку и через окно выбрался, спустился на землю удачно, лишь ногу немного подвернул. Дальше садовый шланг подключил и примерил на себя шкуру пожарного. Дом отстоял. Выяснил, что телевизор коротнуло, он чуть меня и не поджарил. Если бы не кот, быть может, я и не сгорел, но дом точно пеплом бы стал. Поэтому и набил его морду на груди, как спасителя семейного очага, – Лев мягко поцеловал в макушку приобнявшую его за талию Венеру. 

– Зверюга у вас на даче жить остался? – Овен продолжал любопытствовать. 

– Месяц обитал, а как я угодил за решётку, пропал, ушёл, – с грустью сказал Лев. – Я тогда так и подумал, что знак это от неба. Что отвернулся от меня Бог. Что тупая я скотина дважды. Денег на ремонт поскорей и легче захотел. Просрал важное в жизни! Дошло, что дом спасли не для моих мамки и папки. А мне был намёк: верни Нину, дебил! 

– А-а-а! Вы там того, – с широко растянутыми губами Овен в кулак потыкал средним пальцем, – парочкой стали?! 

– Было дело, – Лев поцеловал Венеру в висок. – Поклялся себе, на нарах сидя, что выйду, отправлюсь к ней поговорить, сказать, что люблю, что дурак, что она дура, но люблю! И в тюрьму, решил, больше не попаду. Мне десятку впаяли. С друзьями грузчиком надоело потеть и побыть налётчиками попробовал разок. Ювелирный салон взять пошли. Один из охранников оказался мужиком борзым, бесстрашным. Полез на ствол. Драка, пальба. Один из посетителей труп. Этот борзый ранен. Мои дружки от крови запаниковали, сдвинулись. Хотели его добить и всех свидетелей в салоне кончить. Я им помешал. Поймал пулю в руку. В итоге дружки свалили с легавыми на хвосте. Меня в салоне в браслеты упаковали. Дружков позже повязали, получили они от двадцати пяти до пятнашки. А мне, барану, суд наш самый гуманный скостил за то, что дуралей-охранник уцелел и прочие овцы, – он хмыкнул. – Да, десятка тоже нехило, даже если по условно-досрочному выйти, то годка три отсидеть придётся. Надежды, что Нине будет ещё смысл тогда со мной разговаривать, не очень много было. И когда после шести недель ко мне на свидание в колонию завалился Дьявол с интересным предложением, я, не думая, согласился. На следующий день был уже в лагере ЧВК, а на нарах моё место занял какой-то бомж, так мне сказали, – Лев пожал плечами. – А там Бог их знает. Мне новые документы выдали. Через полгода позволили аккуратно с родителями повидаться. Узнал, что Нина уехала из города. Потом при возможности пытался её найти, но не вышло, – грустная улыбка. – Убедил себя, что она уже счастлива с другим, растит деток и места мне нет в её мирной жизни. А Дьявол-то, – Лев заговорил тише, – ещё тот падла. Он знал её, знал, что ищу, и ни хрена не сделал. 

– Дьявол, он такой. Жуткий, – Овен вздрогнул, словно попал под ледяной ветер. – Глаза у него мертвяка. Подходит ему погоняло, ничего не скажешь. Ненавижу с ним встречаться. Лучше любой бой! 

– Дьявол кроется в деталях, – Ветров открыл портсигар, закрыл и подошёл к столу. – Между прочим, он мне все досье для набора в отряды из ЧВКашников поставляет. Так что не хоти он вашей встречи… – усмешка. – Он дал шанс вашей судьбе. А жить вам было или умереть… – Ветров пожал плечами. – На то он и Дьявол. 

– Думаешь, посылка от него? – у Венеры лихорадочно заблестели глаза. 

– Не исключаю. Понимаю, чего ты боишься. Мне не легче отрыть и узнать… Пока не распечатана, действительно есть силы дышать, надежда на чудо. Но что если чудо именно там и ты его не выпускаешь сделать вдох? – Ветров подсел к Венере. – Как я вернулся за вами на вертушке, как вышел в эфир… Твой черёд спасать! И в любом случае я вернусь в Сирию искать её! Тут останусь, пока там хранится страх, – он стукнул пальцем по коробке. 

Венера, поджав губы, взяла нож со стола и вскрыла коробку. Внутри сидел плюшевый серый волк. В передних лапах он держал фотографию. Венера дрожащими пальцами достала игрушку и заплакала. Протянула снимок Ветрову. 

– Солнышко, всё хорошо! Всё просто замечательно! – Лев нежно прижал к себе Венеру, стал её успокаивать. 

– Чего это значит? – Овен нахмурился. 

На фотографии было запечатлено побережье, за которым виднелись серо-синие волны моря. С левой стороны находились руины пожелтевших колонн. Древний храм давно рухнул под напором времени, но столбы фундамента людской веры ещё сопротивлялись воле неба. На их фоне стояла женщина в камуфляже, со снайперской винтовкой, удерживаемой у бедра. У её ног лежала Ливанская газета. Лицо женщины закрывал платок-арафатка в чёрно-белую клетку. Но Ветрову и не требовалось видеть её лица. Дерзко-лукавый взгляд синих глаз женщины не оставлял ни малейших сомнений, кем она является. 

– Три дня назад сделан, – прищурившись и рассмотрев на газете дату, начал Ветров. Его губы вмиг пересохли. – Узнаю место. Это руины Храма Исиды в Сабрате, на побережье Средиземного моря. Северная Африка, северо-запад территории Ливии. Арафатка неспроста. ХАМАС [1] или Хезболла [2]. Скорей Хезболла, её основные базы в Ливане, и она помогает сирийской армии в войне против ИГИЛ. Возможно, её бойцы и атаковали тогда в городе с юга. Теперь ясно, почему меня выпустили. В СВР наконец-то сами узнали, что случилось с Девой. 

– Жива, значит, да? Жива? – Овен шумно дышал. Вскочил из-за стола и требовательно посмотрел на Ветрова. 

– Да. И Руслан тоже. Кто-то же её фотографировал. Если учесть игрушечного волка… – ревность уколола в сердце, но он вмиг её прогнал, думая о том, что самое главное то, что Дева жива. Остальное неважно. 

– Ясно, профессор! – прервал Ветрова широко заулыбавшийся Овен. 

– Кто? Что? Вы вскрыли? – взволнованно спросил Водолей, поднявшийся в беседку вместе с Витой на руках. 

– Вера Александровна! – Ветров подбежал к ней, шедшей за Водолеем. – Вот, – протянул ей фотографию и забрал Виту себе на руки. – С Линой всё хорошо! Завтра-послезавтра я отправлюсь к ней, и мы вернёмся вместе, – он поцеловал в румяную щёку крепко обнимавшую его за шею Виту. – Всё будет хорошо, Вера Александровна, обещаю, я везучий ведь! Нашёл большую семью там, где другие теряют всё! – заботливо заправил у Виты тёмную чёлку в шапку с ушами совы. 

– Да мы тоже не лохи, браток, – проголосил радостным тоном Овен. – Но, не спорю, на баб ты везучей! Это надо дело обмыть! И заодно отметить твоё повышение, о котором мне напела одна сорока-блондинка с базы той, которой нет! – с широкой улыбкой он подмигнул. 

– Именно! А то скромничает наш майор и герой России, между прочим! – Водолей знаково поднял палец вверх. 

– Ветер, и ты всё молчал об этом? – Лев, подходя к нему и держа за руку Венеру, осуждающе покачал головой. – Ох мне эти вояки, связанные с разведкой. 

– Разрешай мне муж напрягаться, – Венера потрепала Ветрова по коротко постриженным волосам, – намылила бы тебе сейчас шею! – с улыбкой она протянула Вите плюшевого волка. – Смотри, какого зверя тебе мама поймала. 

– Что я, – Ветров с уважением посмотрел на Веру Александровну, прижавшую к сердцу фотографию дочери. В её глазах стояли слёзы. – Настоящие герои – это наши мамы!..