Страница 9 из 153
— Миледи, вставайте.
«Разве поспишь тут?» — зло ворчала миледи.
Она уже давно проснулась от настойчиво пробирающегося к телу холода. Пытаясь сохранить тепло, она укрылась с головой пованивающими шкурками, изредка высовывая нос наружу, чтобы хоть немного хватануть свежести, но нос моментально замерзал, и тогда начинали беспокоить сопли. Справедливости ради Тома отметила, что никакие насекомые ее ночью не тревожили, а то ее выдержке и приспособляемости настал бы конец и она отдалась бы на волю караулящей ее истерике.
— Миледи, вот ваш горшок, и одевайтесь скорее. Вас ждут.
— А где вода?
Прежде чем вылезать из-под теплых шкур, девочка окинула взором предстоящие мероприятия и, кроме горшка и так называемого платья, больше ничего не увидела.
— Зачем вода? — искренне удивилась Мари.
«Может, в коридоре есть общая мыльня для утренних процедур», — засомневавшись в своих требованиях, подумала Тома, но решила настоять на своем. Если сочтут капризом, все одно уезжать, и о какой-либо репутации заботиться бессмысленно, а Мари пусть привыкает к новой жизни и требованиям.
— Мне нужна вода. Подмыться, умыться. Для зубов тоже что-то надо. Не могу же я показаться жениху грязнулей!
Судя по виду женщины, аргументы были убойные. Она начала оправдываться.
— Воду я сейчас принесу, как я сама-то не подумала. А вот порошок просить у хозяйки не смогу, она уже сидит в зале, показывает ваше приданое.
— Быстро за водой! — зашипела миледи.
От утренних процедур Тамара чуть со стыда не сгорела, но, понимая, что Мари хотела только помочь, молчала и торопилась.
Рассусоливать нельзя, надо успеть посмотреть, что за ценности за ней дают. Если впоследствии супруг начнет кричать, что она нищенка, так хоть знать, какими родовыми цацками ему в нос тыкать.
Граф Виндматрэ сидел молча, хмурил брови. Графиня Виндматрэ небрежно тыкала пальчиком в короба с тряпками и следила, как их обратно укладывают в сундук. Граф Таури не мог скрыть брезгливости. Такими застала маленькая леди Элья своих родителей и жениха.
Отец внешне произвел на нее благоприятное впечатление. Красивый мужчина с благородным лицом. Индейские корни пришли явно из его рода. Жаль, что представить его улыбающимся было трудно, слишком много холода в лице, и даже появление младшей дочери вызвало только оценивающий взгляд, но не тепло и уж тем более не подбадривающую улыбку.
Граф Таури был стариком. В этом маленькую леди не обманули. Сложно было определить его возраст в этом мире, но на земной лад не меньше семидесяти, это уж точно. Но старик старику рознь. Граф был приятен, крепок, и в определение его внешности просилось слово «статен».
Никаких брылей, вторых подбородков, он не растерял своих волос за прожитые годы. Седые, чуть длинноватые, они поддерживались с висков заплетенными косичками. Острый, цепкий взгляд, немного мясистый прямой нос с едва заметной горбинкой, тонкие бледные губы и морщины. Главной приметой его облика была властность. Рядом с ним неуютно чувствовал себя даже высокомерный отец девочки, излишне суетилась мать, затеявшая ненужный показ тряпья, заволновалась и вышедшая на всеобщее обозрение Тамара.
Замерев перед ступеньками, она провела внутренний аутотренинг «я самая-самая, пресамая, и вообще!» и начала сдержанно спускаться, состроив приветливое, великосветское выражение лица. Уловив удивление старикана, увидевшего ее, она воодушевилась и наполнилась уверенностью, что ведет себя правильно.
Граф Таури улыбнулся, поднялся из-за стола и подошел к лестнице. Девочка спокойно спустилась и остановилась перед женихом, вопросительно посмотрев на него.
Граф перекрывал ей дальнейший путь, видимо предполагая дождаться каких-то слов или телодвижений юной невесты. Тома изысканно, двумя пальчиками, чуть приподняла платье-балахон и присела с легким поклоном.
Так в фильмах кланялись аристократы более высоким титулам. Старикан заметно повеселел и, кивнув вежливо головой, предложил девочке руку. Родители продолжали пребывать в шоке. Их младшая дочь действовала так уверенно и умело, что они задавались вопросом: где, кто выучил ее?
Граф Таури посадил маленькую баронессу рядом с собой, показывая, кому отныне она принадлежит. Судя по реакции четы Виндматрэ, это было своеволие со стороны жениха, но промолчавшая невеста узаконила поступок жениха. А Тома прекрасно понимала, что ее семья теперь этот старикан, и собиралась придерживаться совета сообразительной средней сестры. Ей предстояло позабыть о том, что она вольная любимая доченька своей земной семьи, и бросить все силы, чтобы разумно подлаживаться и уживаться со властным графом, надеясь на его покровительство.
— Милое создание, скажите мне честно: вы привязаны к этим… одеждам? – мягко обратился гость к девочке.
— Любви у меня к ним нет, но неуверенность в будущем заставляет бережно относиться ко всему, что мне дают родители, — волнуясь, немного запинаясь, явно обдумывая каждое слово, ответила она.
— О, не переживайте о своей судьбе. Уже к обеду мы с вами достигнем Воллена, и там вы сможете купить самое необходимое в дорогу. А в Волстархе можно будет посвятить весь день покупкам. Так как, может, возьмем пустой сундук и не будем разорять ваших родных?
Граф не удержался от насмешливого взгляда в сторону Виндмартэ, но родители Эльи не посмели обмолвиться ни словом. Им слишком выгодно было породниться с Таури и крайне важно получить щедрый выкуп.
— А мои драгоценности? — помня слова Мари о приданом, забеспокоилась Тома. Совсем нищей в глазах этого аристократа ей быть не хотелось.
— О, за вами дают два золотых кубка, пять серебряных и колье. Это поместится в одну шкатулку.
Она немного растерянно посмотрела на стоящую на столе шкатулку, в которую прислуга тут же начала укладывать названные гостем предметы, и, чуть кусая губы, выдавая свое состояние, объявила о своем решении:
— Мне кое-что понадобится на тряпки в дорогу, а остальное оставим.