Страница 6 из 153
В комнате стало совсем темно, солнышко, передвинувшись по небосклону, перестало светить в узенькое окошко, и помещение все больше напоминало склеп. У Томы затекло тело, и захотелось вытянуться, но тогда ноги вылезали из-под тулупа и сразу мерзли. Снова скрипнула дверь, и, как средняя сестра, точно так же протиснулся в нее мелкий пацанчик.
— Когда ты уедешь, я займу твою комнату! — с ходу заявил он.
Девушка, склонив голову, выжидающе посмотрела на преисполненного важности нахаленка.
«Ну и семейка».
Не дождавшись реакции, мальчик, явно копируя кого-то из взрослых, важно выставил одну ногу вперед, руки заложил за спину и презрительно бросил:
— Игрушки твои останутся тут, вдруг у нас еще одна девочка родится. Новое заказывать — не напасешься злата.
— А тебе не жалко, что меня отдают старому мужу?
— Не-а, — мотнул он головой и, ни о чем не задумываясь, побежал вон.
«Ну что ж, осталось посмотреть на папеньку, выгодно продавшего дочку».
Тамара сползла с кровати и, посильнее укутавшись, пошла побродить по дому.
Холод пробирался через ноги, и очень быстро ее стало мелко трясти в ознобе. Более-менее тепло было только на кухне, но там ей сунули в руки хлеба, морса и вежливо, но настойчиво выпроводили.
Тома сначала заподозрила, что только у ее прототипа бедная комната, на которую может позариться лишь еще такой малыш, как ее братик, но у сестер оказалось не богаче. Разве что у Зуланы на стенах висели интересные музыкальные инструменты. Зато из ругани старшей Тома узнала, как зовут среднюю сестру — Армина.
Она еще успела сунуть нос в родительскую спальню. Там ее ожидала просторная комната, скорее даже зала с камином. Камин вызвал массу недоумения — такая махина с дырой (труба) на улицу! Громадная кровать на постаменте с массивным балдахином и плотными прикроватными шторами. Пара сундуков, теряющихся в большом помещении, одна скамья с тощей подушечкой, потертый резной стул, блеклый гобелен с растрепавшимися краями. Семья явно бедствовала.
— Мари, где вы… — она запнулась, увидев изумленно-обеспокоенный взгляд женщины, — ты ходишь?! — Девушка обрадовалась, встретив знакомую ей женщину.
— Миледи, мы с хозяйкой собирали вам вещи в дорогу, — заторопилась служанка удовлетворить любопытство маленькой леди.
— Много у меня вещей? — стало интересно Томе.
— Одна видимость, — недовольно буркнула Мари.
— Все так плохо? — тихонько уточнила девушка, не зная, как она должна реагировать на это.
Женщина, нервно облизнув губы, беспокойно оглянулась. Убедившись, что подслушивать некому, быстро зашептала:
— Шубку вашу не положили, сапожки зимние, меховые варежки, штаны — ничего из зимнего не дали. Надеются, что граф купит. Шкуры для постели, ткань на платье — все грубое, старое. Позор, да и только. Кубки, украшения граф при свидетелях примет, но там добра столько, что все в крошечный сундучок уместится. Ваш же бельевой сундук даже наполовину не заполнен. Графиня голову ломает, что можно запихнуть туда для объёма.
— М-да. А из людей кто меня сопровождать будет?
— Меня отправляют, — всхлипнула женщина. — Братцу вашему дядьку нашли, все же он наследник, будущий граф, и экономить на нем нельзя, а сестричкам вашим я уже не нужна. Им опытную горничную подавай, чтобы прически делала, а не горшки выносила.
— Значит, мы обе тут не нужны, — грустно улыбаясь, промолвила маленькая леди.
— Что вы! Не думайте так. Если бы не долги, разве отправили бы вас на чужбину-то?!
— Мари, а где же жених?
— Так леди Сибилла предлагала графу Таури гостевые комнаты для него и его людей, но он решил не стеснять нас и устроил стоянку за оградой.
— Вот как? Ну ты иди, Мари, собирайся. — Тома подумала, что тоже не горела бы желанием гостить в столь мрачном и холодном доме, но, может, в этом мире подобное в порядке вещей, и зря она подозревает графа в небрежении к предоставляемым ему условиям гостевания.
Осмотрев дом, она выбралась на улицу и села на разогретые солнцем ступеньки. Увиденное вгоняло ее в уныние. Окружающая обстановка напоминала средневековье: простота в одежде, в быту и запах. Запашок имело каждое встреченное по пути тело. Запах пота, мочи и у некоторых грязной головы. Сама Тамара, находящаяся в теле девочки, тоже пахла, да еще, похоже, предшественница была любительницей сморкаться в широкие рукава платья. Воспользовавшись горшком, она поняла, что интимное место промокают нижней рубахой, которую сверху прикрывают прямоугольным отрезом ткани, так называемым верхним платьем. Ну и еще бы после такого не было бы устойчивого резкого запаха!
Оружие, которое попадалось в поле ее зрения, тоже не опровергало теории об отсталости мира от привычного Томе. Но как было объяснить идеально ровные дорожки в саду и основную дорогу? Широкая, гладкая до блеска, она подходила к воротам, далее терялась в туннеле и выскальзывала для того, чтобы упереться в дом.
Тамара немного покрутилась возле дома и, услышав из разговоров, в какой стороне устроился граф, побежала подглядывать за ним, а может, даже пообщаться, но никто не согласился выпустить ее за ворота. Тогда она залезла на широкую стену, окружающую сад. Поначалу она думала, что стена вроде крепкого забора, но, присмотревшись, увидела расположенные на равном расстоянии блестящие кристаллы. От них под ногами ощущалась легкая вибрация.
«Вот еще одно маленькое чудо, не вписывающееся в обыкновенное средневековье», — думала она. Любительнице разной литературы несложно было догадаться, что стена защищена магически. Раз у живущих в этом мире людей есть дар магии, то, вероятнее всего, ровные дорожки, удивившие ее гладкостью, их рук дело.
Со стены ей удалось разглядеть, что ее дом стоит на холме. Внизу пасутся совершенно обычные лошади, стоит несколько фургонов. Один из них по размеру напоминал строительный вагончик, что не единожды доводилось видеть на Земле. Тома старательно вглядывалась в мужчин, находившихся рядом с фургонами, но кто из них граф, со стены было невозможно определить.