История жизни герцогини

— Нельзя мне возвращаться, — произнесла она. Хотела сказать уверенно, а вышло еле слышно, жалобно.

— Что, обворовала кого? — так же понижая голос, спросил неугомонный младший.

— Нет. Обворовали меня. Утром. А ночью пришли насильничать. А у меня сила бурлит, я дом обрушила.

— Обалдеть, — почти одновременно, присвистнув, ну и сплюнув, протянули уважительно братья. Переглянулись, пошептались.

— Не лезь, — четко сказал младший. Старший в ответ стал внимательнее разглядывать провалившийся дом.

— Эрик, не лезь. Сейчас стража понабежит. Не наше дело, — с угрозой повторил младший.

— Знаешь, Берт, если бы нам в свое время хоть одна падла руку помощи протянула, мы бы здесь не торчали. Смотри, девчонка домашняя, если к утру насмерть не замерзнет, найдутся добряки подобрать и использовать ее по бабскому назначению. Хорошо, если десятком в день ограничатся, пока свеженькая, потом сам знаешь, чем закончится.

— Все я знаю, но куда нам она? Пошли отсюда, не лезь, у нас самих проблем навалом!

— Милая девушка, где ваша комната? Вы ведь вылезли через окно? — галантно, по-джентльменски обратился старший из ребят.

Элья, стуча зубами, попыталась головой мотнуть в сторону окна, через которое она выбралась, но вышло непонятно. Собравшись с силами, она пояснила:

— Вон, угловое. Только там двое мужиков. Одного падающей балкой приложило, другого я ударила. Наверное, очухался. — Она поднялась с корточек. Обняла себя руками. — Вы хотите мои вещи достать?

— Вы правильно поняли. — Старший играл в вежливость, младший заплевал все вокруг. А Элья ощутила, что ее беда затронула парня и он искренен в своем желании помочь. Она видела, что ребята не всю жизнь провели на улице, что они неважно питаются, но поддерживают друг друга, и по их разговорам она уловила, что их души еще не зачерствели.

— Вещи ерунда. — Чуть не прикусывая из-за стучащих зубов язык, Элья помогала себе жестами. — Утром в сумке вынесли мое золото. Но у меня еще есть пояс и жилетка. В них зашиты монеты. Пояс белый, широкий, надевается под юбку, — заторопилась она объяснить. Народу прибывало. — Хорошо бы вытащить сюда, но еще важнее, чтобы мои вещи никто не нашел. По ним могут определить, где я нахожусь, и тогда меня ждет смерть.

— Ну, про смерть это вы напрасно, — оценивая обстановку, пробормотал Эрик. — Если вы сбежали от родителей, то самое лучшее — это если вас найдут. Хуже, чем вам сейчас, не будет.

— Я не от родителей сбежала.

— Без разницы. От мужа?

— Да.

— Поверьте мне, живущему на улице, пусть муж вас побьет, вы полежите немного, и все у такой красавицы, как вы, будет отлично. — Парень, закончив осмотр территории, развернулся к ней.

— Меня ждет только смерть, если найдут, — горько улыбнулась она, понимая, что ее воспринимают как капризную девочку, слишком рано выданную замуж.

— Так ли уж смерть? — подтвердил мысли Берт.

— Все слишком серьезно. Я свидетель преступления, меня ищут, чтобы убить. Никакой романтики в моем побеге нет, я спасала свою жизнь. Вы сможете достать мои вещи?

— Попробую. — Парень скинул теплый затрепанный кафтан на руки брату и, держась мест, на которые падает тень, исчез из поля зрения.

— Если он не вернется, я тебя сам укокошу, — прошипел оставшийся Берт.

Элья никак не отреагировала на угрозу, она совсем перестала соображать из-за холода. Зима теоретически по меркам бывшей россиянки была теплой, во всяком случае для одетого человека, но минус пять для босых ног не могло закончиться добром. Еще совсем чуть-чуть — и уже неважно, достанет ли Эрик ее вещи, привлечет ли она к себе внимание появившейся стражи или нет. Ступни быстро теряли чувствительность.

— Да как же, да что же, люди добрые, посмотрите, что деется! — появился первый голосящий элемент в тихо собирающейся толпе. Если до сих пор свидетелями происшествия были ночные жители города, шастающие по своим не совсем честным делам, и выбирающиеся постояльцы, то теперь улица стала заполняться соседями. Становилось шумно. Стражники дождались пополнения и начали оцеплять провалившийся дом.

— Чего стоите, рты раззявив? — прошипел внезапно вынырнувший из темноты Эрик. — Держи сапоги. Твои?

— Да.

— Только и успел схватить обувку со стола. Видимо, приготовили потрошить. В комнате там мужик какой-то копошится, мне не подобраться было. Вот, еще шкуру схватил. Укутайся.

Шкуру Элья прижала к груди.

— Ты чего девчонке мой кафтан не дал? — набросился на брата старший.

И тут же она почувствовала, как на голову ей надевают шапку, помогают просунуть непослушные руки в холодный тяжелый кафтан. — Все. Уходим. Сейчас здесь будет жарко.

И словно в подтверждение его слов из обвалившегося здания полыхнуло пламя. Раздался чей-то вопль, зеваки шарахнулись в стороны.

— Пожар!

Народ пришел в движение. Все знали, что надо делать при пожаре, спокойное созерцание чужой беды превратилось в деловитый хаос.

— Господи, там же люди! — хрипло прошептала Элья.

— Да брось, кто хотел, тот выскочил. Задержались только жадные до чужого добра, да и то ненадолго. — Парень махнул рукой, показывая, как из окон выпрыгивает пара мужичков. — Ты сказала, что по вещам тебя могут найти, после пожара не найдут.

— Так это ты? — обалдела девушка.

— Да, я. Есть кое-какие зачатки огневика, — напрягся Эрик.

— Побежишь докладывать? — тут же окрысился младший.

— Нет. Просто не ожидала, столько всего за день случилось.

— Пошли. Нечего нам здесь стоять, — скомандовал старший, и компания растворилась на улицах города.