Страница 2 из 153
Тамара неуверенно кивнула и, чувствуя себя дура дурой, спросила:
— А с кем я говорю?
— Баронесса Шантрэ, младшая дочь графа Виндматрэ, — прогундосил ребенок на другом конце связи, и еще удалось услышать, как где-то там сморкаются.
Тома шепотом передала деду то, что услышала. Дедушка нахмурился, отложил кисть и внимательно стал следить за внучкой и ее переговорами.
— Баронесса, почему же ты плачешь?
Девушка разговаривала, слушала, передавала деду, но ощущение игры не проходило.
«Чушь, ведь это не может быть правдой? Почему дед так серьезен, это же умело подстроенная шутка, и всему будет дано очень обыкновенное объяснение».
Подошла бабушка и, узнав, в чем дело, отреагировала так, будто внучка при смерти. То́му это насторожило и напугало, но ей хотелось продемонстрировать, что она уже взрослый, ответственный человек, что бы родные о ней ни думали, и продолжила вести странную беседу, докладывая о результатах.
— Баронесса, почти десяти лет от роду, плачет от безысходности. Их славный род обнищал, и ее отдают замуж за древнего старика. Причем отдают прямо сейчас, жених хочет воспитывать будущую жену сам.
Вся информация передавалась ею бездумно. Сама же Тамара ждала объяснений, чем она больна, какая стадия и как долго ей жить на свободе, пока на нее не наденут смирительную рубашку.
— Анфиса, скажи наконец внучке, какая хрень время от времени творится в вашем роду! — рявкнул дед.
— Павлуша, ты думаешь?! Может, все-таки перегрелась? — заюлила перепуганная бабушка.
— Мама, что происходит с моей дочерью? — начала наступление невестка.
— Вы что тут все собрались? — удивился подходящий к собравшимся родным отец Томы.
— Так вы мне поможете? — пропищала мнимая баронесса.
— Да подожди ты! — раздраженно отмахнулась от глюка Тамара.
Вся семья взволновалась, загудела и заговорила одновременно. Как люди интеллигентные, такой гвалт семья прекратила бы быстро. Но маленькая баронесса снова заныла и стала жаловаться, не давая времени на разбор ситуации.
— Вы моя единственная надежда, — торопилась она высказаться, — только вы мне можете помочь. Я даже убежать не могу, за мной следят, чтобы я ничего с собой не сделала. Вы поможете? Прошу вас! Не оставляйте меня! Кроме вас, мне никто не поможет!
— Слушай, тебе десять лет, никто не имеет права такую козявку выдавать замуж. Успокойся, — сердилась девушка, которая никак не могла ухватить, о чьих бабушках рассказывает ее бабушка и какое отношение они имеют к ней.
— Правда? А почему тогда родители меня отдают? — не отставала упертая малышка.
— Пожалуйста, помолчи минутку!
— Я не могу, скоро за мной придут.
Девушка слушала, что говорит бабушка о своей незабвенной бабушке, одновременно краем уха улавливала, как ее мама говорит отцу о слуховых галлюцинациях дочери, баронесса нудела не затыкаясь.
— Эй, семья, малявка продолжает ныть у меня в голове, просит помощи, что мне делать? Темпалгин принять, успокоительное или водки?
— Скажи, что поможем. Сейчас выясним, что от нас скрывала твоя бабушка, и поможем маленькой баронессе, — ответила мама.
Она, как и дочь, не понимала, что происходит и почему все должны стоять и ждать исповеди от свекрови.
— Слышала, баронесса?
— Нет, я слышу только вас.
— Ну да, конечно. — Тома уже не цеплялась за версию спрятавшихся детей. Может, это ее вторая личность, с которой удастся договориться, ведь бывает так? — Я помогу тебе, не переживай.
— Скажите, вы добровольно хотите мне помочь? — с надеждой переспросил тоненький голосок Шантрэ.
«Зануда», — с досадой подумала Тамара, жалея об утерянной гармонии, которую навевал труд на природе.
— Так вот, она слышала голоса, — торопливо исповедовалась бабушка Томы, — они ей рассказывали, что живут в других мирах, даже как-то приглашали к себе. Но моя бабка была глубоко верующим человеком, старалась игнорировать соблазны в голове.
— Добровольно, да? — настаивала на уточнении баронесса, не дождавшись ответа.
— Да! — выкрикнула Тома, которая никак не могла уловить суть рассказа бабули о ее странных предках.
От выкрика внучки бабушка резко замолчала, родители, еще более встревоженные, повернулись к Томе. Дед подскочил с ящика, на котором сидел, и поддержал начавшую заваливаться внучку.
Тамаре стало дурно сразу после ее выкрика. Нет, никаких болей, но она как будто выдохнула воздух, а потом еще раз, уже выдыхать нечего, а она все пытается выдыхать, до темноты в глазах, до потери сознания, которое самостоятельно не просто уплывало, а по конкретному направлению. А общее ощущение создавалось такое, будто теряешь себя в никуда.