Оковы судьбы. Клетка для сердца

Отойдя от потрясения, братья хмуро переглянулись. Да, не ожидали они, что Владыка сможет высвободить на волю дух своей сущности, скованную пророчеством… Но дух – это неполноценное воплощение второй ипостаси, посему это у него и вышло. Однако, если он сумел того высвободить, значит его уровень магии перевалил предел. Это возможно, только если двуликий однажды подвергался сильным эмоциям, сравнимым с потерей дорогого сердцу человека. В случае с императором ничего удивительного нет: каждое своё перерождение Хассиян помнил смерть своей возлюбленной. От своих же рук. И все её смерти до единой...

Но и у них имелся козырь в рукаве. Они тоже потеряли дорогого сердцу человека. Свою мать. Только вот им придется в двое сложнее.

– Вир… – начал коронованный наследник.

– Да, именно. Это наш единственный шанс победить Дракона, – подтвердил охотник. И бросил тоскливый взгляд за грань барьера, туда где находилась их общая с братом избранница, горько вздохнул, что не укрылось от Канана, и спокойно, твёрдо произнёс: – Брат, давай сделаем то, что должны…

Канан согласно кивнул. Затем они единовременно обнажили от широких рукавов кимоно свои правые ладони и провели ими по противоположным сторонам лезвия меча Кусанаги, окропляя священное «оружие Бога» королевской кровью. Попутно с их уст полились слова мёртвого наречия, призывая из глубин граней мира дух древнего покровителя клана. Воздух сгустился, завыл протяжно ветер, закрутил снег в высокие столбы смерчей, те поплыли по отгороженной территории. Хорошо магический барьер дозволял сие громоздкие действия.

И вдруг под ногами братьев заискрился восьмигранный, расписанный светящимися рунами, рисунок, а миг спустя их фигуры поглотило нечто туманное, похожее на восьмиглавого дракона с восемью мощными хвостами. И древнее существо заревело, оглашая всех о своём пробуждении, за которое ещё придется в последствии заплатить.

– Ооо, сам дух Ямата–но Орроти пошшшаловал! – возбуждённо прошипел Владыка Чёрного Когтя. – А вы умеетссссссте удивлять!

– Замри и смотри… в глаза своей смерти!! – пророкотали все восемь голов разом, и Ямата–но стремительно двинулся на оппонента. Бой перешел на иной уровень.

У каждого Дракона имелось свое преимущество, они давили силой, сталкивались и расходились, кусались, ударяли мощными хвостами и лапами, душили ими, извергали из пастей потоки пламени. От сих выпадов и их рыков дрожью сотрясалась земля, подначивая страх, и так ошеломленных происходящим наблюдателей за барьером. Казалось, не было схватке конца и края. Однако высвобожденные на волю духи медленно, но верно вытягивали из проводников жизненные силы, и прибегать к их помощи далее становилось всё опаснее.

Имперский дракон, сойдя с линии атаки Ямата–но, вдруг молниеносно обвил своим телом все его восемь голов, извернулся и лапами придавил хвосты в снег. Обездвиженный дух зло заревел, дёрнулся в попытке высвободится, но рывок не удался. Морда имперского оскалилась, и приблизилась к области груди противника, дыхнула туда какими–то голубыми парами… и в том месте, где сей пар коснулся призрачного силуэта древнего божества, тело призванного духа истончилось: стали видны братья.

Но неожиданно из сугроба выскочил ещё один хвост (восьмой, что по невнимательности дракон Хассияна не заметил), и острой кисточкой на конце прочертил по брюху оппонента. Рваная полоса вспыхнула зеленым огнём, и тот заревев, будто от жгучей боли, выпустил из захвата свою добычу, отступив назад.

Встряхнувшись, Ямата–но встал в стойку, свел головы вместе, из пастей поплыли сгустки тёмной материи, преобразовываясь в единый большой шар, из рябящей окружности оного пытались вырваться то ли лучи, то ли более мелкие шары. Похоже, братья решили покончить с противником одним мощным ударом.

Меж тем очухавшись, имперский дракон припал к земле, вскружив вокруг себя ворох снега, и стал готовиться к встречной атаке: около его широко раскрытой пасти начали концентрироваться мелкие молнии, постепенно утолщаясь и соединяясь в одну. Сопровождающий сие действо звук, был подобен щебетанию тысячи птиц.

Они пустили их одновременно. Сокрушительные потоки магии столкнулись, слились и произошёл мощный взрыв, силовые волны которого накрыли и отбросили противников по разные стороны. Барьер затрещал, пошёл трещинами, но всё же выдержал неимоверный всплеск. Когда всё стихло, в разворошенном центре лабиринта валялись лишь тела мужчин, сущность призванных духов рассеялась в пространстве.

Первым зашевелился Хассиян. Выкарабкавшись из сугроба, он встал, перевалив весь вес на левую ногу, другая чуть ли не волоклась плетью, хмуро огляделся, выискивая глазами братьев. Те обнаружились в метрах ста от него. Они лежали, хрипло дыша, и смотрели в серое небо, виднеющееся за гранью барьера. Их потрепало значительно сильнее: кожа правых рук от кисти и до самого локтя была обожжена, кровь запеклась на ней чёрно–бардовым струпом, кости в том месте раздроблены, да и всё тело казалось одним сплошным комком боли, чужим. Начался откат от использования запретной магии. За всё приходится платить.

– И это всё? – донёсся до их ушей презрительный голос Владыки Чёрного Когтя. – Значит, так вам нужна Сориния? Отстаивать свои права на неё вы будете, валяясь в снегу?

Слова возымели эффект. Кровные принцы медленно, стискивая зубы от невыносимой боли тоже поднялись, придерживая раненые предплечья. Взрывная волна откинула и их друг от друга подальше.

– Что, не бьёшь лежачих, император? – выплюнул коронованный наследник.

– Достойным противникам, – холодно парировал он, – я дарую возможность встретить смерть стоя. Всё закончится сейчас! Умрите же!