Пустая болтовня (ЛП)

— Ты в порядке? — спрашивает она.

— Нет, я не в порядке. Как я это объясню?

— Ничего страшного, просто скажи ему, что к тебе в гости приезжает подруга и хочет оценить имеющийся товар.

— Знаешь что, я беру свои слова обратно. Тебе нельзя с ним спать.

— Что? Это еще почему?

— Потому что... ПОТОМУ ЧТО!

— Это не ответ, но я его принимаю. Я оставляю его тебе. Ты явно держишь его на крючке.

— Нет, — говорю я, отваживаясь бросить на него взгляд из окна. — Он просто услада для глаз, не более того.

Я заставляю себя вспомнить то время, проведенное в гараже, и то, как он даже не разговаривал со мной нормально, вежливо, особенно после того, как Пайпер зашла в дом.

Придурок.

— Ничего страшного, тебе все равно нужна услада для глаз, особенно после Нейтана.

Мое сердце снова разрывается. Как будто всей этой истории с Ноксом недостаточно, так нет же, она решила пойти дальше и произнести это имя.

— Нейтан может сам себя трахнуть, — говорю я, стиснув зубы.

— Хочешь услышать последние новости?

— Нет! Подожди, ладно, расскажи мне.

— Его невеста — бывшая соседка его младшей сестры по комнате в колледже. Она приехала навестить его сестру, они познакомились и в итоге обручились, — говорит она, указывая на свой безымянный палец.

— Бедная девочка, неужели у нее нет никаких стандартов?

— И не говори, правда?

— Не понимаю, почему я так долго оставалась с ним. Он был таким скучным — в постели и вне ее.

Почему я так много времени потратила на него? Конечно, сначала он был очарователен, но довольно быстро прекратил прикладывать к этому усилия. К тому времени мы уже жили вместе, и, полагаю, его все устраивало.

Возможно, именно поэтому он так быстро обручился, поэтому, когда он расслабит булки, она будет еще больше обескуражена, чем я.

По крайней мере, я знаю, что он никогда не изменял мне, это потребовало бы усилий. Он чувствовал себя гораздо счастливее на диване, уставившись в телевизор и засунув руки в карманы брюк.

Через компьютер я слышу, как Дарле звонят в дверь.

— Ладно, мне пора. До связи.

— Люблю тебя, — бормочу я.

— Я тоже люблю тебя, детка, — говорит Дарла.

Я сижу неподвижно, не зная, что делать дальше.

Глава 7

НОКС

Почему она тычет свой ноутбук в окно? Она что, снимает меня? Я борюсь с тошнотой в животе и не иду колотить в ее дверь. Как бы мне ни хотелось ворваться в ее дом, чтобы потребовать ответов и дать понять, что она никогда больше не будет снимать меня на видео, я борюсь с этим желанием.

Или что бы она там ни делала.

Она разительно отличается от других, и я готов отдать ей должное.

Я работаю еще час, перепроверяя и перенастраивая каждый механический элемент Мустанга 71-го года, прежде чем завтра отвезти его к Маркусу. Он наведет лоск в салоне и отполирует капот, прежде чем передаст его покупателю.

С большинством клиентов общается именно он, потому что говорит, что я слишком груб. Неважно. Я позволяю ему это делать, потому что тогда у меня на одну головную боль меньше. Хотя он, кажется, всегда нуждается в моей «помощи», когда клиент — женщина.

В шесть часов я захожу в дом.

— Ужин! — зову я Пайпер.

Я достаю из буфета две тарелки и кладу на них по порции чили из кипящего на плите котелка. Это лучшее блюдо, которое я готовлю, и любимая еда Пайпер.

Расставив тарелки на маленьком кухонном столе, я плюхаю на середину стола разогретый в микроволновке пакет риса и баночку сметаны. Я поставил банку колы рядом с ее тарелкой, а банку пива — рядом со своей.

— А что сегодня на ужин? — спрашивает Пайпер, входя в комнату. Она берет колу и идет к холодильнику, ставит ее обратно и вместо нее наливает себе стакан воды.

— Вечер чили.

— Круто.

— Просто круто? А я думал, что это твое любимое блюдо.

— Раньше так и было. Но теперь уже нет, — говорит она и кладет себе на тарелку ложку сметаны.

Это еще один тринадцатилетний закидон?

— И какое у тебя новое любимое блюдо? — спрашиваю я. Я приготовлю его для нее завтра.

Я разрываю пакет с рисом и вытряхиваю немного на каждую из наших тарелок.

— Ну, не знаю. Я никак не могу решить.

— Ну, у тебя может быть больше чем одно любимое блюдо.

Пайпер выпячивает нижнюю губу, как это было, когда она была маленькой и пыталась решить проблему. Вилкой она смешивает рис, чили и сметану в неаппетитное месиво.

— Папа, — серьезность ее голоса заставляет меня насторожиться.

— В чем дело, милая?

— У меня нет никаких любимых вещей, — е плечи поникают.

— Ну и что? Какое это имеет значение?

Пайпер бросает вилку и смотрит на меня так, словно я самый большой идиот на свете.

— Я не могу определиться ни с чем, чтобы мне нравилось!

— Отлично. У меня тоже нет каких-то любимых вещей.

— У тебя есть любимая группа, это «Red Hot Chili Peppers». А у меня даже нет любимой группы.

— Но это не важно. Тебе нравится много песен.

— Это очень важно, и это делает меня скучной.

— Ты вовсе не скучная. Наверное, это делает тебя более интересной.

— Это не так. Это делает меня странной. Как я должна отвечать на какие-то простые вопросы на первом свидании? Я обречена.

Мое сердце колотится о ребра при мысли о ее свидании. Я с трудом могу заставить себя думать об этом.

— Парням плевать на то, что тебе нравится, — говорю я, наклоняясь над тарелкой и болтая вилкой в пальцах.

— Плевать? А о чем еще мы будем говорить? Только не говори, что о политике.

Эта тема заставляет меня напрячься.

— О чем угодно. Кино, спорт.

— И о поцелуях. Это правда, что они любят говорить о с-е-к-с-е?

Вилка падает у меня из рук, и я откашливаюсь. Мое сердце и мозг чуть не взорвались. Не могу поверить, что она сказала мне это. Хотя какая-то часть меня рада, что она готова говорить со мной, о чем угодно. Наверное.

Но мысль о том, что какой-то парень целует Пайпер, — это уже слишком.

— Это зависит от самого парня. Только придурки будут говорить об этом, ты достойна лучшего.

— Может, мне стоит поговорить об этом с Эйвери? — спрашивает она.

— Это еще с какой стати? Ты можешь поговорить об этом со мной.

— Ну, не знаю. Потому что ты мужчина.

— Да, и я знаю, как думают мужчины. Впрочем, это не имеет значения, ты все равно еще слишком юная для такого.

Слишком юная, чтобы тусоваться с парнями.

Бл*дь. Я должен быть уверен, что она никогда не отправится с кем-то «прокатиться». Слишком много дерьма происходит из-за этого. Черт, она достойна большего.

— Через несколько месяцев я перейду в старшую школу, — хнычет Пайпер.

— Но в ближайшие несколько недель ты все еще будешь учиться в средней школе.

Она ворчит и набивает полный рот чили. Несколько минут мы едим молча. Я голоден, и этого времени мне вполне достаточно, чтобы успеть поесть. Я встаю и снова наполняю свою тарелку из кастрюли на плите.

— Хочешь еще? — спрашиваю я.

— Нет, спасибо. Мы должны пригласить Эйвери на ужин.

— С чего бы это вдруг?

— Она ооочень удивительная. Тебе бы понравилась. Можно она придет к нам на ужин? Можно? — она улыбается от уха до уха.

— Нет. — Как бы ни так. Я не приглашу ее в свой дом. Это означало бы просто попросить ее совать свой нос в другие места. Эйвери наверняка бы сказала, что моя стряпня недостаточно хороша для моей дочери, или что ее спальня недостаточно хороша.

— А почему нет? Так нечестно. Она забавная, я знаю, что она бы тебе понравилась. Почему она не может прийти?

Почему мне должен нравиться кто-то, кто говорит мне, что я плохой отец?

— Потому что я так сказал. Да и с чего бы вдруг ей к нам идти?

— Потому что она наша соседка, и она замечательная. Она гораздо веселее миссис Коупленд, — говорит Пайпер, широко раскрыв глаза.

— Миссис Коупленд тоже никогда не приходила к нам на ужин.