Страница 36 из 41
Я продолжал говорить, что она пожалеет об этом, что это было единственное, что бы она когда-либо получила от матери, но ей было все равно. Она была слишком расстроена.
Пайпер весь день плакала либо у меня на коленях, либо на диване, либо на своей кровати. Она даже не смотрела «Закон и порядок» вечером. Сказала, что была слишком занята, думая, что все веселятся на выпускных танцах без нее.
Ее сердце разбито.
И меня не было рядом, чтобы защитить ее сердце, потому что я был слишком поглощен своим собственным наслаждением. Если бы я не проводил так много времени с Эйвери, возможно, я бы заметил признаки того, что Пайпер ищет свою мать.
Если бы я не шел так отчаянно на поводу у своего члена, Дарла никогда бы не стала нянчиться с Пайпер, и, возможно, ей вообще не пришла бы в голову идея найти ее.
Я подвел Пайпер.
Я потерпел неудачу, потому что нарушил свои собственные гребаные правила, правила, которые я создал, чтобы убедиться, что ничего подобного никогда не случится. Меня убивает то, что я не могу изменить прошлое, но единственное, что я могу сделать сейчас, это сделать так, чтобы это никогда не повторилось.
Правила больше не будут игнорироваться.
Раздается тихий стук в дверь, и я понимаю, что это, должно быть, Эйвери. Любой другой позвонил бы в дверь.
Не хочу, чтобы Пайпер знала, что Эйвери здесь, я открываю дверь настолько, чтобы высунуть голову.
Под глазами у Эйвери мешки, а ее идеальные волосы прилизаны на макушке. Она прекрасна.
Я на мгновение закрываю глаза, напоминая себе, кто для менее важнее. Пайпер. Пайпер — это все, что имеет значение. Я не могу подвести ее снова.
Я стискиваю зубы, вспоминая, как подвел дочь.
— Мы можем поговорить?
— Тут не о чем говорить. Я с самого начала сказал, что у нас нет абсолютно никаких шансов на отношения. Я увлекся, и это было глупо. Неправильно.
— Но Нокс, — говорит Эйвери и поднимает руку, как будто хочет прикоснуться ко мне. Я отступаю назад, и ее рука повисает в воздухе между нами, прежде чем упасть.
— Так и должно быть.
— Почему? Почему все должно быть именно так? Тебе разрешено иметь отношения. Тебе позволено думать о своем собственном счастье.
Я прищуриваюсь, глядя на нее. Она этого не понимает. Не понимает, что моя основная работа заключается в том, чтобы защитить Пайпер от душевных травм и неудач. Я не справился, потому что был слишком занят, думая о себе и своем члене.
Потерпел неудачу, потому что я позволил кому-то еще приблизиться к Пайпер и не смог защитить ее от плохого совета Эйвери или ее подруги.
— Так и есть. Я облажался с Пайпер, и я не позволю этому случиться снова. Мне нужно идти, — говорю я и закрываю дверь, прежде чем в конечном итоге притяну ее в свои объятия.
Из-за двери доносится приглушенный голос Эйвери, но я отхожу от двери. Я иду на кухню, где не слышно ее. Пайпер сидит за столом с отсутствующим взглядом и смотрит на экран айпада.
— Хочешь узнать о своей матери? Ты должна была спросить у меня.
— Я спрашивала. Ты никогда мне ничего не рассказываешь.
— Что ты хочешь знать? Я не очень хорошо ее знал, а после твоего рождения она уехала, и больше я о ней ничего не слышал.
Пайпер щелкает по экрану и сует его мне. На экране появляется профиль Брэнди в Фейсбук.
— Это она? — спрашивает она.
Я беру айпад и просматриваю кучу фотографий Брэнди. Там есть свадебная фотография, но это не тот парень, ради которого она меня бросила.
— Да, это она.
— Но почему она не хотела меня? Почему она не захотела прийти на мой выпускной?
— Потому что она эгоистичная и глупая. И она нам не нужна.
— Но почему? — ее глаза широко раскрыты от замешательства, и я сопротивляюсь, чтобы не разбить айпад о стену и не швырнуть стол через всю комнату.
— Некоторые люди эгоистичны, и таким, как мы, трудно их понять. Мне очень жаль, милая, правда. Я хотел бы что-то сделать, но боюсь, что самое лучшее — это просто продолжать жить.
— Но ты не можешь жить своей жизнью. У тебя никогда не было девушки до Эйвери.
Я выкидываю из головы мысли об Эйвери. Пайпер — мой приоритет.
Пайпер качает головой и говорит:
— Ты, должно быть, действительно любил ее.
Я не могу сказать своей дочери, что она — продукт бессмысленного барного пикапа.
— Я никогда не любил ее, поверь мне.
— Тогда почему вы родили ребенка?
Я ничего не говорю, пока пытаюсь подобрать в голове правильные слова.
— Если только ты не хочешь сказать, что я была неожиданным сюрпризом.
— Мы были молоды, и это случилось.
— Но если ты не любил ее, почему ты не нашел кого-то другого, чтобы любить?
— Я так и сделал. Это ты.
— Я? — говорит она, улыбаясь.
— Да, Пайпер. Ты.
«Вся моя жизнь была посвящена тебе». И если бы я не облажался, мы могли бы избежать душевной боли и пропущенной церемонии вручения дипломов. Как я могу простить себя за это?
Пайпер берет айпад из моих рук и закрывает Фейсбук. Я улыбаюсь и глажу ее по волосам.
Я завариваю кофе и сажусь за стол, попивая его, пока Пайпер возится в интернете. Она начинает смотреть видео на YouTube о волосах и ногтях или что-то в этом роде. Я смотрю на логотип YouTube в углу, думая об Эйвери.
Мое горло сжимается, но я заставляю себя выпить кофе, чтобы согреть его. Мои чувства к Эйвери не имеют значения. Я должен помнить об этом.
— Эйвери придет сегодня на ужин? — спрашивает Пайпер, отрываясь от экрана.
— Не сегодня.
— Завтра?
— Нет. Но я не против, если ты как-нибудь навестишь ее.
У Пайпер отвисает челюсть, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я делаю глоток кофе и стараюсь не обращать на нее внимания.
— Это значит, что вы расстались?
Это та фраза, которую я поклялся гребаному Богу, мой ребенок никогда не будет спрашивать у меня. Не после всех тех раз, когда мне приходилось спрашивать об этом мою мать. Не после того, как я столько раз обнадеживался, только для того, чтобы все это было уничтожено.
— Наша жизнь — это только мы сами. Мы всегда были вдвоем, и это хорошо, тебе не кажется? Нам больше никто не нужен, мы есть друг у друга.
Она пожимает плечами, не убежденная моими словами. Может быть, они были бы более убедительными, если бы я сам в них верил.
— Хочешь поиграть в карты? — спрашиваю я и тянусь за колодой карт в кухонном ящике.
Остаток дня мы проводим за игрой в карты, а вечером вместе убираем посуду после ужина и перебираемся в гостиную.
Я сажусь на диван, а Пайпер — в кресло. Она начинает смотреть «Закон и порядок». Жизнь снова кажется нормальной. Нам не нужна Эйвери. Мне не нужна Эйвери.
В середине эпизода Пайпер говорит:
— Я скучаю по Эйвери.
Я не могу лгать. Я тоже думал о ней, о ее губах, голосе, лице, вместо того чтобы смотреть телевизор. Я скучаю по тому, как Эйвери прижимается ко мне на диване каждый вечер. Она могла бы быть здесь, в моих объятиях, прямо сейчас. Если бы я мог поставить на равных девушку с дочерью. Чего я явно не в состоянии сделать, иначе Пайпер не пропустила бы свой выпускной.
Как я позволил себе так увлечься Эйвери, что пропустил то, что делала Пайпер? Я не смог защитить своего ребенка. И потерял единственную женщину, от которой я хотел большего, чем просто ее киску.
Я чертов идиот.
Глава 36
ЭЙВЕРИ
Сегодня понедельник, и я пытаюсь работать.
Но как мне сосредоточиться на работе, когда я вижу Нокса из окна? Он работает над своей машиной, в шортах и без рубашки. Его мускулы блестят от пота от жары.
Долгое время я сижу, парализованной. Не в силах отвести от него глаз.
Я никогда не чувствовала себя так плохо после того, как мы с Нейтаном расстались. Это даже на десятую часть не было так больно, как сейчас. За все четыре года, что я была с ним, я ни на минуту не заботилась о нем так, как забочусь о Ноксе.