Страница 154 из 191
- Честное слово, просто мелочь, про которую и говорить не стоит…- принцесса попыталась сделать вид, что уходит, но Лукас не заметил этого, а потому и ей пришлось остаться.
- Видите ли, графиня, произошло досадное недоразумение и принцессе не досталось покоев. Я в полной растерянности, так как никто здесь ничего не может сделать, как будто мы не во дворце, где всё должно быть серьёзно и точно, а на рыночной площади, где пытаются обокрасть и обмануть, – принц покосился на мажордома, который в очередной раз развёл руками. Беллона готова была провалиться на месте. Она ещё могла показать характер олтернцам и проигнорировать их попытки унизить её, но выглядеть никчёмной и лишней при своей землячке, которую много лет только и знала, что молча терпела и еле сдерживалась, чтобы не поссориться с ней из-за излишней надменности той! Это было чересчур.
- Вот как? – лицо графини приняло ледяное выражение, и она обратилась к мажордому: – Что, действительно ничего нельзя сделать?
- Совершенно точно. Вернее быть не может. Все апартаменты заняты до упора!
- Что ж, в таком случае…- Матильда подставила свою ладонь Беллоне. – Её высочество остановится в моих.
Наследница Гейтс ин Лива была шокирована до глубины души. Она не знала, что сказать, и слова словно выпали из головы. Однако, вспомнив о манерах и приличиях, Беллона приняла предложенную руку.
- Вы спасаете меня, графиня, однако, со мной две девушки…
- Ничего, места хватит всем. Мои покои довольно просторные. – Матильда ответила снисходительной улыбкой на благодарный взгляд Лукаса – Прошу прощения, ваше высочество, но в таком случае, нам в разные стороны. Я забираю вашу супругу. Если вдруг соскучитесь – каждый скажет вам, как найти двери графини Льюмен.
Беллона безропотно пошла за бывшей фрейлиной, всё ещё ничего не понимая. Всё нутро поднималось против этого, будто она добровольно направлялась в пасть какого-то дракона, однако что-то вроде интуиции, подсказывало, что страхи напрасны и можно чувствовать себя спокойно.
Дождавшись, когда они достигнут конечной точки и, оставшись за закрытыми дверями шикарных комнат графини, принцесса собиралась с мыслями, чтобы засыпать ту вопросами. А пока её мысли метались, как дикие белки, Матильда проводила ей экскурсию по апартаментам.
-…за этой дверью ванная комната, надеюсь, не слишком простая для королевской особы…
- Мне подойдёт любая, спасибо. – Беллоне хотелось, чтобы её спасительница замолчала и дала заговорить ей, но этого пока не происходило.
-…вон там, за ширмой, дверь в комнату служанок, вы можете отправить туда свою, а ваша фрейлина, прошу прощения, будет спать в вашей комнате, так как больше, собственно, негде…
- Ничего, я уже не единожды делила покои с другими девушками, поэтому меня это ничуть не смутит. – Матильда, наконец, замолчала и Беллона поймала момент: – Графиня, прошу вас, давайте снимем маски и поговорим прямо! Мы никогда друг друга не любили, и у вас нет причин помогать мне просто так, если только за этим не последует что-то более коварное и ужасное…
- О! Ваше высочество! - на лице девушки отразилось почти искреннее удивление. – Я, конечно, не ждала, что вы примите мою помощь с распростёртыми объятьями, но и не думала, что в вашем сердце столько злобы и воспоминаний о плохом.
- Но ведь, между нами, на самом деле, ничего хорошего и не было…
- Так и ненависти открытой не было, разве не так? Разве мы ссорились, дрались детьми, подсыпали друг другу яд или пытались распустить о другой отвратительные сплетни?
- Нет…- растеряно согласилась Беллона. – Но оснований доверять вам и верить в ваши добрые намерения у меня нет.
- Мне вас жаль, ваше высочество. – Принцесса вспыхнула. – Я, конечно, тоже сталкиваюсь с завистью и дворцовыми интригами, однако во мне ещё осталось что-то светлое. Но вы, как я вижу, настолько замучены людской жаждой причинить вред и отобрать что-то у кого-то, что не можете поверить даже в такой маленький и настоящий поступок.
- Почему же, могу, но не от вас я его ожидала, – честно призналась Беллона.
- Давайте забудем свои детские фантазии, в которых, я уверена, каждая из нас рисовала другую сущей ведьмой и напыщенной стервой. – Обе девушки с пониманием посмотрели друг другу в глаза, так как, действительно, именно так и думали всё то время, что жили на Феире. Беллона была искренне удивлена, что о ней думали то же самое, так как никогда не рассматривала себя со стороны, как какое-либо проявление зла.
- Даже не знаю, что и сказать, Матильда. Сейчас я начинаю понимать, что у меня не было никаких причин ненавидеть вас. Скорее, я терпеть не могла вашу мать, и это чувство перенесла на вас. К тому же, иногда я завидовала вашей красоте. – Беллона удивилась своей прямоте и чуть было не пожалела о своих признаниях, но услышала подобную исповедь от второй девушки:
- Да, моя мать не сахар и иногда я сама уставала от её вездесущности, любознательности, излишней опёки. Будете смеяться, но я часто сравнивала себя с вами, думая, кто же всё-таки красивее. Банальные девичьи занятия… Но мне было из-за чего вас невзлюбить. Моё тщеславие и желание быть первой не могли смириться с тем, что я должна подчиняться вам. Я хотела быть самодостаточной и служить только себе, а не кому-либо.
- Вполне понятное стремление.
- Теперь я почти не от кого не завишу. По крайней мере, не от другой женщины, – Матильда многозначительно повела бровями, – поэтому вполне могу быть доброй и благосклонной, а не исходить желчью и пытаться занять чьё-то место. Думайте что хотите, но я забыла всякие недоразумения между нами, которые имели место быть на Феире.
Беллона, в который раз проклиная свою доверчивость, всё-таки махнула рукой на предрассудки и приблизилась к своей бывшей фрейлине. Взяв руку той и крепко её пожав, полувопросом она произнесла "мир?"