Страница 146 из 191
Спросив у метрдотеля "Чёрную маску", как и проинструктировала его "Феирина", Робин услышал название номера и подробные указания, как к нему попасть, которые до конца дослушивать не стал, уже возносясь на предпоследний, четвёртый этаж, через ступеньку, мраморную, укрытую алым ковром. На самом молодом человеке тоже была маска, которую он приобрёл вместе со Сторианом в то утро поиска незнакомки. Он не сильно удивлял встречных, поскольку в Шантории многие ещё бродили в подобном виде, никак не отойдя от карнавала. А уж в "Зем Гароне" и подавно, в таком виде появлялись слишком часто.
Четверо товарищей остались у входа, пообещав принцу-изгнаннику быть поблизости, если что. Робин заявил им, что если через десять минут он не станет звать на помощь, то они могут разойтись и найти себе занятие по душе, а потом уже возвращаться к утру, так как раньше отстать от "Феирины" он не намерен. У нужной двери молодой человек встретил двух девушек, которые, судя по всему, были теми спутницами его незнакомки, с которыми он повстречал её первый раз. Рассуждая, он пришёл к умозаключению, что они были либо служанками, либо ещё какими-то подчинёнными его новоявленной любовницы, но строгим нравом не отличались точно так же, как и их госпожа. Одна из них толкнула дверь и впустила его внутрь. Сами же они остались снаружи.
Робин попал в шикарно обставленную комнату; диваны с атласной обивкой, низкие столики для кофе из красного дерева и такие же комоды, стулья с резными спинками, как в королевских приёмных, пол был устлан разнообразными шкурами. По углам вдоль потолка была богатая лепнина, а под ней, подсвечивая её, буквально повсюду, крепились бра. Вместо каких-либо перегородок, стена напротив входа представляла собой три арки, от невысокого порожка до самого потолка, которые были украшены сине-зелёными шторами с золотой каймой. В средней арке стояла Она.
На незнакомке был прозрачный пеньюар, обрамлённый чёрными перьями, а под ним виднелся такой же чёрный корсет и чёрно-серебристое нижнее бельё. Помимо этого на ней были только чулки и туфли на шпильке. До этого Робин видел такие наряды лишь у дорогих куртизанок, поэтому не сразу вспомнил, что пришёл в роскошную гостиницу к (по одному из предположений) знатной даме. Маски на девушке уже не было и можно было видеть всё её прекрасное лицо, веющее таким соблазном, что ещё ничего не выпив, юноша почувствовал себя пьяным. Её длинные смоляные волосы, которые лишали его последнего самообладания, имели сейчас оттенок спелой сливы и достигали лопаток. Это была игра фантазии, но Робину казалось, что они опутали его, словно паутина, но в этой паутине было так приятно, что покидать её ой как не хотелось.
- Проходи, – сказала она, и молодой человек вздрогнул, потому что слишком ушёл от реальности, любуясь её совершенствами, – выпьешь что-нибудь?
- Не знаю…не отказался бы, а что у тебя есть? – Робин чувствовал себя маленьким мальчиком, когда отец ещё нанимал ему гувернёров, и приходилось что-то учить и пересказывать им.
- К сожалению, ничего нет. Я спросила из вежливости. Но ты ведь не напиваться пришёл, ведь так?
- Я, честно говоря, до конца не понимаю, зачем пришёл, – юноша сглотнул слюну, потому что боялся вот-вот поперхнуться, – но всё ещё надеюсь, что имя твоё узнать мне доведётся.
- Возможно…а может и нет…- Незнакомка встала боком к нему, так, что все изгибы её тела стали будто вырезаны из полудрагоценного камня; икры, ягодицы, крутой склон между талией и бёдрами, элегантная спина, а спереди…Робин ещё раз проглотил слюну.
- Что я должен сделать, чтобы ты его, наконец, сказала? – бывший наследник Феира решил тоже сыграть в игру, перенять её метод и, попытавшись овладеть её логикой, перехитрить её.
- Я же уже говорила тебе – когда ты забудешь все остальные женские имена, тогда я открою своё.
- Я понял, - Робин расковано уселся на ближайший стул, пытаясь отвлечься от набегающего возбуждения, – ты возомнила себе, что я могу в тебя влюбиться? Что ты станешь единственной у меня? Никогда такого не будет! Не родилась ещё та девушка, которой Робин Четвёртый отдал бы своё сердце. Да и, пожалуй, не родится!
- Ты уже влюблён в меня. – спокойно произнесла девушка и, повернувшись спиной, направилась в спальню, которая как раз и разделялась с холлом тремя арками.
- Что? Много на себя берёшь! – бросил ей вдогонку молодой человек. – Всё, я ухожу, больше мы не увидимся!
Взявшись за ручку и едва начав поворачивать её, Робин остановился, словно его магнитом тянуло обратно. Он никогда не любил, не влюблялся, и даже не привязывался ни к одной женщине! Да, было мимолётное помешательство с Матильдой фон Даберлёф, но тогда быстро стало ясно, что она просто ущемила его мужское самолюбие, и ему хотелось отомстить ей, ничего больше. Но ему всегда было настолько всё равно на прекрасный пол (в ментальном плане, разумеется), что ему лень было пошевелить хотя бы пальцем, чтобы сделать Матильде какую-нибудь гадость, что уж говорить о том, чтобы сделать что-нибудь ради этой загадочной леди…
Рассуждения пошли дальше, и зашли далеко. А разве он уже наделал не много ради неё? Причём наделал сам того не замечая, наделал того, чего никогда не стал бы специально делать. Например, уже лет пять он не спал с женщинами трезвым. Или, никогда не таскал от колонки вёдра ледяной воды. Или никогда не ехал по приглашению, когда это было затруднительно, или вообще могло быть опасным. Робин оставил дверь в покое и пересёк комнату, остановившись на пороге спальни. "Феирина" невозмутимо смотрела на него, иногда взмахивая пушистыми ресницами. Одна рука её подпирала голову, а другая перебирала искрящийся серебром чёрный локон.
- Почему ты ничего не говоришь? Не хочешь попрощаться со мной? – нервно притопывая ногой, предъявил юноша.
- Не хочу. Потому что я хочу, чтобы ты остался, – девушка томно вздохнула и грустно опустила уголки губ.