Страница 2 из 47
- Не спешите! С кем встретились в расположении экспедиции?
- Да передайте вы в штаб! Там же люди с ума сходят. Начнут поисковые работы по площадям, у нас же связь пропала перед падением! – возмутился врач, еще не понимающий своего положения.
По приказу армейца пилот запросил санавиацию. Те обрадовались, что хоть Горлов жив. Но прокурор не смягчился, тряс мешочком с самородками, спрашивал, зачем все паспорта в одном пакете. Матвеич пытался объяснить:
- …погибшие позже Арнольд, Валентин и Егор Васильевич, начальник. … молодая женщина, кажется Венди, раненая в голову...
Тут вошел ещё один штатский, плотный и невысокий. Он выглядел совершенным интеллигентом из-за чеховской бородки и произвел на Матвеича впечатление коллеги. Верное, как выяснилось с первых его слов:
- У женщины несколько сильнейших ушибов, перелом двух ребер, и пиелонефрит. У мужчины растяжение связок, вправленный вывих плеча, несколько царапин, мелкие ушибы трехдневной давности. Похоже, пневмония или тяжеленный бронхит. Дал лекарство ...
Оба майора крикнули:
- Тебя просили?
Невысокий "Чехов" спокойно парировал:
- И просить не надо, сам знаю, что делать. Так вот, оба нуждаются в срочной госпитализации.
Помощник прокурора махнул рукой, и продолжил допрос. Горлов пояснил:
- … похоже на огнестрельное, касательное. Вот здесь. Кусок скальпа, как наждаком, до кости. Обрабатывать не стал, выстриг, залил струп клеем.
"Чехов" с уважением глянул на Матвеича.
- Дальше? – Спросил прокурор.
- Оказал помощь, поел, как человек. Потом напали люди, замаскированные под гигантских росомах. Они убили... Нет, не в костюмах... Как наваждение, массовый гипноз, что ли… Я знаю?
Горлов начал понимать, что ему не верят, а потому лукавил, применял слова Лены и Арнольда:
- Потом, когда их убили, гипноз рассеялся, стали видны люди, ойроты. А пока живые, настоящие лохматые зверюги, вот с такими когтями и зубами...
Прокурор Реутов не выдержал, сорвался, повысил голос:
- А может, хватит сказки рассказывать, Александр Матвеевич? Давайте, мы все сказанное раньше отбросим, а? Начните с правды, для разнообразия!
- С правды? – Взорвался Горлов.
Ненависть к этому толстяку, который жил в безопасности, обильно жрал вкусную еду, пока он, чудом уцелевший в катастрофе, впроголодь уходил от одной смерти, чтобы едва не встретить вторую – о, какая жгучая ненависть! - переполнила врача. Может быть, запалом послужил явственный запах перегара, которым этот тип обдавал Матвеича, но гнев полыхнул с такой силой, что его увидели все. Толстяк отшатнулся. Оба майора и милиционер вцепились в руки врача, намереваясь завернуть их назад.
Это оказалось ошибкой.
*
Врач Горлов не собирался бить прокурора, но вмешательство майоров и милиционера заставило сопротивляться, уходя от боли. Майор с синяком крутил кисть на излом, на перерастяжение связок и мышц. В принципе, поступая правильно, ведь гражданские недотёпы сопротивляться не умеют. Но Сашка Горлов вырос в шахтёрском городке, где слабаков учили жестоко. Поэтому его кувырок через стол оказался полной неожиданностью для всех. Прокурор получил удар ногами в грудь, майор свалился от рывка. Локтем в подбородок отбросив милиционера, Александр Матвеевич боднул второго майора, шагнул к переборке и...
А вот дальше отступать оказалось некуда. Противники обнажили сразу три ствола. Прокурор, растирая место ушиба, приказал заковать и увести слишком буйного подозреваемого. Чтобы не напрашиваться на дополнительные неприятности, врач Горлов протянул руки под наручники. Бубня угрозы, майор-синяконосец отомстил, заломив доставшуюся ему руку и сильно, до кости зажав браслет на запястье. Чтобы не закричать от боли, Горлов громко предложил противникам прогуляться по известному пешеходному маршруту. То бишь, по половым органам.
Словарный запас покойного пилота пригодился, а напоследок, чисто из вредности, врач Горлов попросил внести его слова в протокол. Майор-синяконосец помешал продолжению - умело ткнул кулаком в печень, прервав поток сквернословия. Матвеич, кривясь, переждал приступ боли, пока прокурор краснел на зависть сеньору Помидору и отказался записывать уличный жаргон. Напоследок жирдяй в синем мундире грамотно квалифицировал речь Матвеича как обсценную лексику, и велел уводить хулигана:
- Заприте его, где можно, отдельно от других. Товарищи майоры, из вас кто английских знает? Оба? Тогда помогите американца допросить.
- Сейчас приведу, - обрадовано согласился вояка с синяком и резво вышел.
Армейский майор посоветовался с парнем в комбинезоне, назвав того пилотом, и толкнул Горлова влево, где за металлической створкой таился тесный проход вдоль мощного мотора. Пилот дождался, пока милиционер снял с врача наручники, и затворил за собой дверь. Матвеич осмотрелся:
- Значит, это у них карцер, где держат арестованных? М-да, хреноватое место, ни сесть, ни лечь. Впрочем, почему не лечь?
Он потрогал кожух, присел, проверил пол, покрытый толстой губчатой резиной. Что примиряло с узилищем, так это тепло, шедшее от двигателя. Покрутив головой, врач Горлов не нашёл ни одного крючка или ручки, чтобы повесить одежду, а та, насквозь промокшая, неприятно липла к телу. Ноги гудели от усталости, присесть было негде, так что решение напрашивалось единственное - лечь.
Но почему бы не с комфортом? Матвеич согласился с собой, сел на пол, разулся, попробовал выжать носки. Не получилось. Тогда он встал, разложил их по горячему кожуху и вернулся на губчатую резину. Со вздохом облегчения он задрал ноги, подвинулся, опирая пятки на дверь. Разопревшая, складчатая кожа ног тоже вздохнула с облегчением, как показалось доктору Горлову.