Страница 6 из 7
Неожиданно все оркестры смолкли, будто ведомые единым дирижером. В следующую секунду захрипели громкоговорители паркового радио.
- Граждане и гражданки Советского Союза! - наконец выдохнули из себя жерла радио.
Люди замерли, подняв лица к громкоговорителям. Застыла на месте и Майя.
- К вам обращается нарком иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов, - представился голос по радио.
- Здрасте, товарищ Молотов Вячеслав Михайлович, - шутливо парировала Майя.
Дворовые ребята поддержали ее дружным смехом. Но несколько взрослых людей в ту же секунду приструнили галдящую детвору жестким, как плеть, "шиш".
- Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление: сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну... Атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, убито и ранено более двухсот человек...
Майя осторожно огляделась по сторонам, но все оставалось по-прежнему: по озеру, казалось, так же скользили лодки, на пляжах загорали люди, на парковых скамейках и в летних кафе расположились отдыхающие – только никто больше не смеялся, не разговаривал друг с другом, не ел мороженого, молчали музыкальные оркестровые инструменты. Все было сосредоточенно на жерлах радиоретрансляторов.
- Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении, и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора...
Майя медленно шагнула назад и в сторону, протискиваясь между окаменевшими людскими телами. Шаг за шагом девочка ускоряла свой путь к выходу из парка, но страшный голос товарища Молотова будто преследовал ее, вещая из каждого радиоретранслятора.
- Нападение на нашу страну совершено несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора... Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей…
Не помня себя Майя бежала к дому, то и дело натыкаясь на небольшие группы людей, столпившихся около телеграфных столбов и задравших лица вверх, к очередному жерлу радио.
Влетев в квартиру, Майя подбежала к стоящей около радиоприемника матери и крепко обняла ее за талию. Удерживая на руках младшего сына Генку, Берта Айзиковна высвободила одну руку, приобняла и прижала к себе дочь.
- Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, - вещало радио. - Ещe теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина... Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!
* * *
Лежа в своей постели за полотнищем натянутой на веревке ширмы, Майя не могла сомкнуть глаз. Генка сладко причмокивал в своей кроватке. Берта Айзиковна сидела в большой комнате за столом, ожидая мужа. Нарушал царящую в комнате тишину лишь старый будильник, громко отбивая уносящиеся вдаль секунды.
Наконец, скрипнула входная дверь. Не видя происходящего, Майя отчетливо распознала грузные шаги отца. Навстречу ему прошаркала домашними тапочками мать.
- Слава, - послышался встревоженный шепот Берты Айзиковны.
- Дети спят? - также тихо спросил Вячеслав Гаврилович.
- Да, давно уже... Садись ужинать, голодный ведь. Я тут...
- Берта!.. Я на минуту, - прервал он, устало опустившись на табурет.
- Слава, - после секундной паузы женщина снова обратилась к мужу. В ее голосе отчетливо слышались нотки тревоги. - Это война? Мы слышали по радио. Товарищ Молотов сказал, что...
- Ничего не бойся, Берта, - грубо, по-военному, успокоил Вячеслав Гаврилович. - Это всего лишь вероломная попытка нападения на нашу страну, но... Немцев в город не пустят, у нас все под контролем.
- Люди говорят, нужно уходить, - попыталась возразить она.
- Пусть бегут, - рассерженно буркнул мужчина. - Слабовольные, трусливые паникеры! Поверь мне на слово, Берта, бояться тут нечего.
- Я не за себя боюсь... за детей, за Майку с Генкой...
- Мне пора, - подытожил Вячеслав Гаврилович.
В унисон скрипнувшим сапогам капитана тяжело вздохнул табурет. Мужчина прошел через комнату и, открыв входную дверь, остановился. Будто подбирая правильные, нужные слова, он долго дышал и причмокивал.
- Разве что... Ну, так, на всякий случай, - сказал он. - Приказано блюсти светомаскировку, а окна заклеить лентами бумаги крест-накрест... Мало ли на что способен агонизирующий враг.
Дождавшись когда же, наконец, захлопнулась входная дверь, Майя осторожно поднялась со своей постели и выглянула из-за ширмы. Берта Айзиковна сидела за столом, уронив голову на скрещенные руки. Ее плечи тихо вздрагивали. Девочка подошла к матери, приобняла ее и уткнулась головой в плечо.