Страница 4 из 91
Если бы я продолжила пользоваться тем, что она послушно исполняет все мои указания — получила бы домашнего раба. Причем даже никаких заклинаний принуждения накладывать бы не пришлось. Я не из тех людей, кто пользуется слабостью и безобидностью другого человека, но все же я не могла отказать себе в удовольствии:
- Будешь Одуванчиком, поняла?
Одетта судорожно закивала, заправляя подушку в пододеяльник. Белье было белым в мелкий розовый цветочек. Спрашивать, на каком Одуванчик курсе, я не стала — и так понятно, что на первом.
Я подумала, что тоже логично начать с кровати. Устану — будет, на чем передохнуть. Вообще-то у меня было два набора постельного белья — один безумно мягкий, темно-синий, с мишками. Кто сказал, что если мы некроманты, то у нас все должно быть черным? Отнюдь, черный мы просто предпочитаем в одежде.
У многих комнаты в наших корпусах были оформлены очень даже светло, но всегда — однотонно и со вкусом. Мы просто не одобряли буйства красок, которым грешили полюбовники. У меня, например, куча нижнего белья была красной... Но вернемся к постели. Так вот, этот первый набор постельного белья был, прямо сказать, не очень представительным. Постели я сейчас свою любимую простыню с мишками, я бы сразу потеряла как минимум половину очков ужаса от Одуванчика. Да ещё вдруг она растреплет кому...
Повздыхав тайком, я достала простыню из алого шёлка, подшитую по краям черной атласной лентой. Конечно, спать было приятнее на хлопке, но надо, так надо.
Тем более, в заправленном виде моя кровать с этим бельем выглядела красиво, а в разобранном — немного пикантно. После того, как я закончила заправлять кровать, я принялась за книжки. Достав из ящика своё местное приобретение — маленький стеллажик для книг из красного дерева — я принялась укладывать на него все так, как оно там стояло раньше. Полки стеллажа подпирали объемные розы с шипами очень тонкой работы, того и глядишь — уколют. Кстати, учитывая, что теперь я живу не одна, неплохо было бы исполнить старую задумку и зачаровать шипы так, чтобы они действительно кололи и царапали всех, кроме хозяина.
Про Одуванчика я забыла — она маячила где-то на границе зрения, не мешая и ничем не выдавая своего присутствия. Меня это устраивало. Если она и дальше продолжит так себя вести, мы сойдемся просто превосходно.
Пару книжек я отложила — их я купила недавно, но так и не добралась прочитать. Одна книжка была простой беллетристикой, которую я для приличия завернула в обложку с устрашающим названием, вторая была собственно одной из книг профессора Ирвига. Его книги я собирала тщательно и скурпулезно, что было довольно непростой задачей — писал профессор много. У меня было две полки его книг дома, сюда же с собой я взяла только избранное и любимое. Шесть книг, которые для меня были лучшими из всей научно-популярной литературы, которую только писали по этому предмету. В глазах снова защипало от обиды, и я сделала вид, что копаюсь в ящиках в поисках чего-то. Это дало мне время на то, чтобы снова успокоиться и вытащить наружу мой любимый череп. Вообще-то, я любила, когда он сверкает глазами и открывает рот, но пока что решила воздержаться от таких фокусов.
Девочка и так уже была на грани обморока, насмотревшись на мои, в общем-то, безобидные книжки. У самой же у неё на рабочем столе лежали два томика — какой-то роман «В объятьях врага» и вторая - «О чем думают влюбленные?», которая была вся в закладочках. И если первую книжку я бы ещё как-нибудь полистала на досуге, то ко второй я бы даже не притронулась ни за какие деньги. Ну, только если на спор, за десяток золотых. Не суть, в общем.
Я вытащила шкатулку с украшениями и водрузила её на стол — я все равно большую часть времени проводила на кровати и на полу, поэтому стол просто служил дополнительным пространством для складирования всяческого барахла. Шкатулка была моей гордостью — обитая красным бархатом, она открывалась на множество маленьких отделений. Ещё у меня имелась рука. Просто белая фарфоровая рука, на которую, чтобы не потерялись, цеплялись кольца и браслеты. Чертовски удобная штука.
Вещи я не стала сильно разбирать и раскладывать — пока что просто закинула все в шкаф, оставив это сложное и важное дело на потом. Прибирать одежду для меня было опасно. Как только я начинала копаться в ней, я осознавала, что мне не хватает, допустим, кружевного платья, плиссированной юбки или кофты с жабо. А как только я выходила в магазины поискать новую кофточку... Я приходила обратно со всем, что только есть, кроме того, что хотела найти.
Я проинспектировала нашу ванную, которая все так же ничем не отличалась от моей предыдущей — разве что, была почище. Осмотр меня удовлетворил, и я забралась в душ сразу на полчаса.