Страница 2 из 91
И ладно, эти ''полюбовники'', как мы ласково называли бездельников с факультета любовной магии, но вот свои... Это было откровенно унизительно. Мы все привыкли к наказаниям — по отношению к практикующим черную и темную магию мир всегда был немного жестче. Но перевод на другой факультет... Я бы хотела избежать публичности.
Но барахла у меня было много, и оно привлекало внимание. Особенно мой любимый череп, который когда-то служил подставкой для карандашей, а теперь служил стаканом. Потому что собственно стеклянный стакан был крайне удобной емкостью для экспериментов, он был просто создан для того, чтобы отмерять объемы различных веществ. Вот и сейчас в нем плескалась зеленовато-голубая эктоплазма, которую мне очень важно было сохранить для одного зелья.
Пять коробок летело передо мной, две — за мной.
Я ненавидела весь мир, ректоров с деканами в целом, и наших — в частности. В народе бытует распространенное мнение, что чернокнижники и некроманты — ужасные нелюди, которые мучают животных, пьют кровь и абсолютно не умеют веселиться.
Когда я услышала все это в первый раз, меня это неимоверно возмутило. Это мы-то не умеем веселиться?! Да за наше веселье мы страдаем так, как никто другой, потому что ни у кого другого так зажечь просто не получается. И в прямом, и в переносном смысле этого слова, потому что почти все на нашем факультете в большей или меньшей степени владели магией огня.
Юмор у нас немного мрачный, это правда. Зато в нашем курсе алхимии ещё на первом году обучения есть пара, посвященная превращению какой угодно жидкости в алкоголь. Ну мы ли не душа вечеринки?
Весь кампус заядлых прогульщиков и забивальщиков сейчас провожал меня сочувствующими взглядами. Многие знали меня ввиду моей активной... Внеурочной деятельности. Кое-кто злился. Это было вопиющим нарушением прав студентов, хотя наверняка никак опротестовать официально мы это не смогли бы. Уж ректор об этом позаботился. И декан любовного факультета уж точно.
Мы с полюбовниками соседями не были. Мы... Хотя, сначала здесь нужно рассказать немного об устройстве нашего университета.
Наш Рэмтонский Прикладной был единственным общедоступным университетом в королевстве, а поэтому первым по количеству студентов и занимаемой площади. Кампус был просто громадным. Учебные и административные здания общие, а вот общежития были раздельные для каждого существующего факультета.
Соответственно, весь жилой кампус можно было грубо поделить на шесть кусков — мы, боевики, целители, нумерологи, бытовики и, собственно, полюбовники. Согласно установившейся традиции, студенты различных направлений спокойно презирали друг друга, а проникать на территорию другого факультета было оправдано в глазах своих только если ты собирался состроить какую-нибудь подставу.
Мы с боевиками всегда были исключениями из правил межфакультетской вражды — мы были не только соседями, но и могли ходить друг к другу на пары и в гости, брать курсы на факультетах друг друга. Просто-напросто потому, что мы все были темными и черными магами. Мы, можно сказать, были братьями не по крови, а по духу и по магии, поэтому наша дружба для нас была естественной.
Почему мы не любили другие, светлые факультеты, понять можно. А вот почему между светлыми факультетами шла такая грызня — понять мне пока что не дано.
К целителям мы не совались, относились с неким подобием уважения. Все же, случись что — бежать нужно к ним. Нумерологи были преимущественно в очках, с прыщами, двинутые на цифрах, на будущем и на астрономии. Этих мы не трогали просто потому, что с них взять было нечего. Они и так на всех сборах покачивались на ветру. Такого тронешь мизинцем - он возьмет и рассыплется.
Бытовики были скучными и безобидными — сюда брали всех, кто по каким-то причинам не прошел на остальные факультеты по уровню магии. А на любовный, видимо — кто не прошел по психическому здоровью.
Что меня удивляло, так это почему среди них есть парни. Я понимаю, девушки, там у многих гормоны, замуж хочется и все такое. Но за каким бесом здесь парни окопались?
Если у нас уважали за силу магии и мысли, то в той Вселенной искаженных нравов важно было ещё и хорошо выглядеть. Девушки подбирали помаду под тон кожи, парни качались и красили волосы в тон брюк...
Нет, мы тоже и губы красили, и волосы. Но если чернокнижник возьмет в руки иной цвет краски, нежели черный, или на самый крайний и выдающийся случай темно-бордовый, его просто не поймут.
И с цветом одежды у нас тоже все просто, именно поэтому на нашем факультете форму вводить и не стали. У полюбовников форму тоже не ввели, но по другой причине — по причине необходимости самовыражения. Все остальные факультеты ходили в стандартной темно-зеленой форме. Боевики — в темно-красной. Никто не возмущался, всех устраивало.
Кроме любовного факультета — их не устраивало, что были запрещены каблуки и сережки на занятиях по самообороне. Тут уже без комментариев.
Я уже бывала в крыле этих полоумных несколько раз — в первый раз чтобы подложить огромную хлопушку-шутиху, начиненную трупиками жаб, во второй — чтобы поджечь гардеробную местного театра... Да, к слову, здесь был театр. И я бы не удивилась, если бы в довершение этого унижения меня бы заставили в нем играть.
На входе на территорию полюбовников меня ждали золоченые ворота с какими-то вензелями наверху. Меня никогда не интересовало, чьи инициалы избрали здесь для представительности. Наверняка какой-то дамочки сомнительного поведения, которая охмурила рекордное количество представителей противоположного пола. Дальше начинались жилые здания — трех-четырех этажные домики, соединенные для удобства переходами. Здесь били фонтаны, были высажены фруктовые деревья, цвели цветы... Я поморщилась. Клумбы пестрели дисгармоничностью всяких фиалок, ромашек и маков, в то время как я предпочитала строгую элегантность роз. Красных. Если бы были выведены черные розы, то черных. А вообще так мы красили цветы магией, для эстетики. Правда, цветы после этого цвели недолго…