Страница 92 из 97
Виктор появился внезапно. Из-за того, что я пыталась побороть панику, я не слышала его шагов, не замечала и не чувствовала постороннего движения… Даже его запах не смог вывести меня из этого отвратительного состояния. Преображенский очнулся, он выпрямился во весь рост, растирая нижнюю челюсть, посмотрел на нас и ответил:
– Прошу прощения, Мария Олеговна. И удачи вам…
Он молча развернулся и зашел в свой кабинет, хлопнув при этом дверью. Что происходило там, внутри, я могла лишь догадываться. Судя по звукам, Александр устроил самый настоящий погром, который так же резко, как и начался, сменился тишиной.
– Не слушай его, Маш, – меня всю трясло от внезапного холода, остановиться было просто невозможно. Виктор накинул мне на плечи свой пиджак, он что-то говорил, пытался объяснить, но я его не слышала. Затем он просто повел меня за собой. Мы молча вышли из здания, сели в машину и только после того, как услышала рев двигателя, я осознала, что уже давно нахожусь не в офисе.
– Маша, – голос Виктора был мягким и обеспокоенным, – не принимай все настолько близко, прошу тебя. Он на эмоциях всегда говорит много плохого. У нас непростая ситуация, но мы справимся, я тебе обещаю. Маша, я рядом, я с тобой. Поверь мне, я никому не позволю тебя обижать.
– Он меня теперь уволит, – вздохнула я с грустью, – но это закономерно…
– Не уволит. Он не твой начальник, вообще-то.
– В смысле? – я совершенно запуталась, но не мудрено. – Он же меня на работу тогда принимал, мы все бумаги подписали. Он же здесь самый главный…
– Не волнуйся по этому поводу. Тебя не уволят. Это что, все, о чем ты сейчас переживаешь?
– Нет, но это то, о чем я могу сейчас говорить и не бояться, что разрыдаюсь.
Больше он не задавал вопросов, не пытался вывести на разговор, понимая, что мне необходимо все обдумать. Мы тихо ехали по набережной, не имея перед собой конечной цели.
Выбор… Выбор… Я не думаю о том, что поступила неправильно, я чувствую, что у нас с Виктором есть будущее, точнее, я очень хочу, чтобы мои мысли оказались не просто желанием или фантазией, я надеюсь, что это нечто большее.
Я слегка повернула голову в сторону Виктора. Он выглядел серьезным, обеспокоенным. Сосредоточенно смотрел на дорогу, потом внезапно я почувствовала, как его рука аккуратно смахнула слезы с моей щеки. Он даже не отвел взгляда от дороги…
– Не плачь, мы справимся. Черный или с молоком?
– Что, прости?
– Кофе будешь черный или с молоком? Нужно заправиться, если хочешь, я куплю тебе чего-нибудь перекусить.
– С молоком, – пролепетала я, – и шоколадку…
– Какую тебе шоколадку? – Виктор улыбнулся, ему явно понравилось то, каким голосом я озвучила свое желание.
– С орешками и не горькую…
Мужчина просто кивнул и вышел из машины, оставив меня одну со своими мыслями.
Я сделала человеку больно. От осознания поступка стало тошно… Я сделала ему очень больно. Он хотел измениться, просил помощи, а я его оттолкнула… Но как нужно было поступить правильно? Есть ли вообще в этой ситуации выход? Подготовить человека постепенно к решению, тратить его драгоценное время, растягивая пуповину сомнений или отрубить все сразу, пока не зашло слишком далеко? Что теперь будет с Александром? Но ведь я даже понять не могу, насколько его слова – правда. Можно ли ему верить, доверять…
Сидя в машине, я понимала, что в данный момент нахожусь на своем месте. Понимала, что рядом с Александром никогда бы не чувствовала такого спокойствия, как с Виктором. Да я и не хочу быть с Преображенским и никогда не хотела. Я этого и не скрывала и ничего не обещала ему, он видел, что его чувства безответны, просил подождать, надеялся, что мое к нему отношение изменится, но… Это не так. И что будет дальше? Они с Виктором – одна семья. Я, получается, внесла раскол в семью.
Но с другой стороны, я чересчур много думаю о других… Пора подумать и о своем счастье… Вот только как себя будет чувствовать Виктор? Несмотря на характеры мужчин – они братья и довольно близки… К тому же у них общее дело.
– Маша, – Виктор сел в машину, протягивая мне стаканчик ароматного напитка, – я даже возле машины почувствовал дикую волну депрессии. Послушай меня, пожалуйста. То, что сказал мой брат – всего лишь слова, выплеснутые на тебя из-за задетого самолюбия. Ты светлый и наивный человек, который до сих пор полагает, что мы с ним совсем недавно стали тебя замечать. Это не так. Мы оба прекрасно понимали, что ты нам нравишься, и так же понимали, что повезет лишь одному из нас, и то, в лучшем случае, так как ни я, ни мой брат – не подарки. Заядлый бабник, не способный на серьезные отношения против трудоголика со стажем, уже забывшего, что такое нормальная жизнь. Так себе перспектива. Мы не идиоты и прекрасно видели, что деньги тебя интересуют далеко не в первую очередь. И это притом, что в твоей жизни одни сплошные проблемы. Ты не испорчена соблазнами, смотришь на человеческие качества. Если ты думаешь, что со мной будет легко, я боюсь, что разочарую тебя и безумно боюсь, что настоящий я тебе не понравится. Если честно, я до сих пор не понимаю, почему ты со мной, не могу осознать, что ты рядом… Ты даже не представляешь, как мне страшно, что ты внезапно исчезнешь из моей жизни… И я понятия не имею, почему говорю тебе все это…
– Твой запах, – прошептала я, – все началось с твоего запаха. Где бы ты ни проходил, в какой отдел ни заглядывал – я тебя чувствовала. Хвоя. Свежесть… Даже твой поцелуй…
– Я ходячая елочка, – хмыкнул Виктор, откалывая кусочек от шоколадки «Geisha», одной из моих любимых.