Страница 8 из 29
Ружье… Впрочем, что там ружье? Рэкеты, например, таскают за собой какую-то штуку на колесах, называя ее «пушкой». Говорят, что однажды они одним выстрелом из нее уничтожили полСемьи. Пушкой Рэкеты запугивают людей, держат в страхе всех обитателей Города, заставляя откупаться пищей и женщинами. Хотя пушка тут не при чем. Дело в обитателях Города. Если бы все Семьи объединились, от Рэкетов мокрого места не осталось бы. Но Семьи разобщены. Каждый радеет только о своем, воюет друг с другом за кусок мяса, горсть зерна, клочок земли. Потому сладить с Рэкетами никогда не удастся. Будут они вечно держать в страхе Город.
Тут Лэн поймал себя на том, что мысли его совсем не соответствуют моменту.
— Надо же, — усмехнулся он, — куда может увести нить размышлений. А с чего я начал? — но вспомнить не мог. Только понял, что уже отдохнул и готов следовать дальше.
Он вылез из-под плаща и принялся упаковывать так и не пришедшую в сознание женщину, не особо заботясь об осторожном обращении. От грубых действий женщина застонала и шевельнулась. Лэн, воспринимавший ее скорее как предмет, нежели живое существо, от неожиданности отпрянул. Подскочив, он откинул ткань.
Женщина оживала. Порозовело мертвенно-бледное лицо, щеки подернулись румянцем. Дрожь жизни пробегала по всему телу, заставляя шевелиться руки и ноги. От глубокого неровного дыхания вздымалась грудь. Веки трепетали, готовые приоткрыться.
— Эй! — хриплым шепотом позвал Лэн.
Женщина вздрогнула и медленно приоткрыла глаза. Глаза…
— Ничего странного, — пытался убедить себя Лэн, чувствуя себя неуютно под взглядом незнакомки, — обычные глаза. Только…
Только не было у этих глаз обычной радужной оболочки, отчего глаза казались неестественно большими. Оболочка-то, если приглядеться, была, но такой черноты, что ее невозможно было отличить от зрачка. В Семье Лэна, да и во всем Городе не было ни одного человека с такими глазами. У всех глаза были различных оттенков — от светло-рыжих до карих и голубых. Таких же Лэн еще не встречал. Глаза втягивали в свою колдовскую глубину, покоряя какой-то нечеловеческой мудростью, пронизывали насквозь и в то же время страшили своей неестественностью. Ему и хотелось смотреть в них, и в то же время какой-то инстинкт, страх заставляли отвести взгляд. Взгляд незнакомки тем временем принял осмысленное выражение и, обежав все кругом, остановился на Лэне. Она разлепила спекшиеся губы и что-то произнесла.
— Оклемалась, — грубовато проворчал он, пытаясь избавиться от колдовского наваждения глаз. — Вставай, хватит валяться. Пойдешь сама. Нечего на чужом горбу разъезжать.
Женщина опять что-то пробормотала, но Лэн не разобрал слов и нетерпеливо подтолкнул ее.
— Вставай!
Женщина приподнялась и села, осматриваясь.
— Ты идешь? — Лэн был нетерпелив.
— Кто ты? — произнесла она первые понятные слова, хотя выговор ее был несколько неправилен.
— Лэн. Воклот. А ты?
— Риит. Где я?
— В безопасности. Чуть чаркам на ужин не угодила.
Риит бросила на него странный взгляд, но промолчала.
— Океан прорвался в Каньон. Проглотил половину Леса. Тебе еще повезло. В ветках запуталась. Иначе… — тут Лэн краем глаза заметил, как невдалеке шевельнулась трава. Он подскочил и метнулся в сторону, но тут же вернулся, схватил женщину и поволок за собой. Женщина отчаянно отбивалась. Лэн, в ярости бросив ее на землю, заорал:
— Дура! Иди сама, если жить хочешь!
— А что происходит? — недоумение не сходило с ее лица.
— Плешь подбирается, разве не видишь? Вон, — указал он, — трава колышется.
Она оглянулась и пожала плечами:
— Ничего не вижу.
— И не увидишь, — выпучился на нее Лэн. — Ты что, только родилась? Бежим, некогда разговаривать. Сжует за милую душу.
Риит, которая, судя по ее виду, так ничего и не поняла, поднялась и, прихрамывая, последовала за ним. Отбежать далеко не удалось. Лэн внезапно остановился, и она налетела сзади на него.
— Еще одна, — Лэн затравленно оглянулся, — и еще.… И вон там. Со всех сторон обкладывают.
— Где? Что? — непонимающе щурилась Риит.
Лэн бессильно опустился на землю.
— Да кругом они. Надо же, в самое Болото угодили. Нашли где отдых устраивать! Пока отлеживались, они и подобрались со всех сторон. Плешь шаги хорошо чувствует.
— Что теперь делать? — Риит присела рядом. Тревога передалась и ей.
— Не знаю. Будем прорываться, но.… Эх, — вздохнул Лэн, — хоть бы одну палку сюда. Все в Каньоне остались. Ну ладно, — поднялся он, — рассиживаться некогда. Рискнем.