Игра стоит свеч

Эйвери

На протяжении всей следующей недели я каждый день приходила к Картеру. Спустя два дня Шанталь выписали, она не намерена была оставаться здесь ещё дольше. Мне казалось, что она любила свою работу больше, чем себя саму. Она сказала, что вернется к работе, потому что не чувствует боли. Её это не беспокоило, а значит ничего не случилось. Я пытаюсь не заплакать при виде лица Картера. Вытирая слёзы, катящееся по щекам, открываю книгу и читаю вслух другу. Он не должен умирать. Он не умрёт. 

 Инстинктивно, как в детстве, я беру его за руку и сплетаю наши пальцы. Но в ответ не какой реакции. Вместо этого я продолжаю держать его за руку и читать книжку. Эта была детская сказка про двух людей, которые искали путь в солнечную страну под названием "Абрикос". Я откопала её сегодня дома по пути в больницу. Эту книгу мы писали вместе, будучи детьми. Таким образом я надеялась, что какая-то доля Картера со мной. Смысла в этой книжке не было, но строки в ней помогали забыться. Даже если и на время. 

  Дверь открывается и к нам заходит моя мама. Её лицо опухшее от слез, глаза красные, но все равно это не омрачает её вид. Она по-прежнему самая красивая женщина, которую я знаю. 

- Дорогая, - шепчет она, улыбаясь. Я улыбаюсь в ответ и предлагаю присесть, вставая со своего места. 

- Привет. Как дела? - Она усаживается в кресло в нескольких миллиметрах от меня, вздыхает, кладя руки на живот. Я сажусь обратно, поворачиваясь к ней лицом. После той звонкой пощечины, которую она оставила отцу в коридоре этой больницы, она изменилась. Стала более решительнее и увереннее. Неделю назад она позвонила отцу и потребовала развода. Сегодня она  была в суде и судя по ее лицу, мама была выжата как лимон. 

Для такого случая она одела лёгкое платье в чёрный горошек, презирая всякие скучные, офисные костюмы. Вместо зализанного пучка мама завила волосы и заколола набок большой гребень в виде огромной ромашки, оставляя одну часть волос распущенной на левую сторону. 

- Развод так выматывает. Господи, святые поварешки! - Она вскидывает руки в потолок, смотря в него, как на святое место. 

- Если бы я не узнала, что он изменяет мне, неужели я бы прожила всю жизнь вот так, надеясь, что он вернётся? - Она прячет свое лицо и глубоко вздыхает. - Предупреждала меня мама раньше, что он что-то скрывает от меня... 

Я качаю головой. Уверена, если бы мои родители меньше ругались и жили душа в душу, то этого ничего не произошло. Я осекаюсь на спящего Картера. Монитор утверждает, что он в порядке, но мне страшно. Я сглатываю, снова смотрю на усталое лицо матери.

- Дорогая, благодаря тебе, я знаю правду. Ты открыла мне глаза на реальность. - Мама склоняет голову и мягко улыбается. Я ничего не говорю, лишь нервно  подворачиваю уголки страниц в детской книжке. - Ох, Эйвери! - Мама подходит ко мне, обнимает за плечи и нашептывает что-то на французском. - Милая, не думай о плохом. Ты не виновата, что так все произошло.  

Она целует меня в лоб и отходит. Какое-то время эта женщина до мурашек заставляет меня напрячься, когда её голубые глаза исследуют меня, впиваясь взглядом. Она усмехается, будто только что заметила что-то раньше ей не подвластное. 

- Ты любишь его? - с укоризненным тоном спрашивает мама. Я часто моргаю, не зная ответа. Люблю ли я его? По настоящему? Люблю до дрожи во всем теле? Люблю его до потери пульса? Или люблю так сильно, что забываю про себя саму? Люблю ли я его? 

Шмыгаю носом, пожимая плечами. Мама притягивает меня к себе, потирая по спине. Я плачу, по-прежнему утирая слёзы и сопли. Я не хочу быть слабой, хоть на деле всегда видеться по другому. 

- Он очнется, дорогая, вот увидишь. Он любит тебя. - Она подмигивает мне и  уверенно смотрит сверху вниз. Я ухмыляюсь, качая головой. - Я это вижу. Просто доверься своему сердцу. 

Мы ещё минут десять стоим в палате, качаясь из стороны в сторону, затем мама отходит и садится в кресло, махая на дверь. - Можешь пойти домой и отдохнуть, хорошо? Я посижу с ним. 

Я собираю вещи, но сердцем чувствую, что если уйду домой, все изменится. Качаю головой, в нерешительности. Смотрю на закрытые веки Картера и понимаю, что не могу вот так просто уйти. - Я не оставлю его здесь. Не могу.

Мама улыбается мне, в уголках глаз показываются морщинки. - У тебя усталый вид, Эйвери. Тебе нужно поспать. - Она достаёт благовония, распределяя в каждый угол. Затем достаёт пяльца и жёлтые нитки, принимаясь за дело. - Я посижу с ним, не переживай. 

Из меня выходит сдержанный выдох, затем я подхожу к двери и открываю ее. Секунду смотрю на голые стены больницы и резко оборачиваюсь через плечо к маме. - Я вернусь очень скоро.  

Мама махает мне рукой, несмотря на меня. В последний раз я смотрю на Картера и в голове пробегает мысль: Люблю ли этого парня? Мне нравится Картер Чейз, но люблю ли я его признаться страшно. Но одно я знаю наверняка, если его не станет, моя жизнь потеряет всякий смысл. 

***

Заходя домой, чувствую запах черничного пирога. Первая мысль заставляет остановиться. Лиззи научилась готовить? Но когда вхожу на кухню, то замираю на месте при виде Силента, стоявшего возле плиты. Я подавляю смешок, чтобы не рассмеяться, однако проваливаюсь в этом, когда он оборачивается и смотрит на меня испуганными глазами. 

- Привет, Силент. Ты умеешь готовишь? - Сажусь на табуретку, опираясь всем телом на столешницу. Парень усмехается и молча достаёт свежий пирог из духовки. Пирог был красиво усыпан большой черникой, от него шёл пар, теряясь в воздухе. Махнув рукой, Силент покачал головой. Закрыв веки, я наслаждалась ароматом, идущего от румяного пирога. 

- Нет, то есть да...  - Он отрезает ножом кусочек пирога и преподносит мне, замолкая. - Короче говоря, это помогает мне не думать о плохих вещах.