Каникулы

Преподаватели жили в отдельном общежитии – судя по всему, более комфортабельном. Я немного помялась под дверью, раздумывая: хорошо ли это, на ночь глядя без предупреждения идти в гости к мужчине? Вдруг про меня плохое подумают – он или его коллеги. Но гулять до заката по территории замка тоже не хотелось, так что я все-таки постучала.

Дверь оказалась не заперта и приоткрылась от стука.

- Эрай-Лан? – спросила я, заглядывая внутрь. На столе дышал паром чайник, в углу шелестела целая коллекция каких-то странных устройств, наподобие садовых украшений из бамбука. Устройства покачивались, в них перекатывался песок. Я вошла и прикрыла за собой дверь. Хозяина нигде не было видно, но на столе дожидалась чайная пара, свежие булочки и заварка, так что я сделала вывод, что Эрай лишь ненадолго вышел в другую комнату. И не ошиблась.

Из соседней комнаты донесся звук шагов, открылась дверь и я увидела… ожившую картинку из манги: фэнтезийный император в облаке шелковых одеяний и кружащихся вокруг него лепестков хризантемы задумчиво читает на ходу книгу. Его распущенные волосы живописно колыхались, глаза и брови были чуть подкрашены, а губы тронуты блеском.

- Эрай? – я слегка онемела от увиденного. Он тоже.

- Тамара? – Эрай быстро взял себя в руки и откашлялся. – Добрый вечер. Не ожидал вас увидеть.

- Дверь была открыта, - смущенно сказала я и снова уставилась на него. – А вы… здорово выглядите.

- Правда? – глаза Эрая разгорелись неожиданным блеском. – Вам нравится? Я этот образ всю неделю разрабатывал. Но мне редко удается встретить человека, который в таких вещах хоть что-нибудь понимает.

- Нет, действительно красиво, - заверила я его. – Просто довольно необычно. По улице так не погуляешь.

- Это да, - с тяжелым вздохом откликнулся Эрай. Лепестки хризантем затрепетали и принялись кружиться в другую сторону. – Хотите чаю?

- Да, пожалуйста.

Эрай налил мне чаю. Мы поболтали немного об одежде и прическах, вспомнили события двухлетней давности, еще раз посмеялись над стеклоочистительным заклинанием близнецов. Настроение у меня постепенно поднималось.

- Эрай, мне нужен ваш совет, - наконец, решилась я.

- Конечно, - откликнулся он. – У вас что-то случилось?

- Не то чтобы случилось, но… Как вы думаете, близнецы могут влюбиться в их состоянии? Я имею в виду, могут ли они ощутить физическое влечение? - уточнила я. – Ведь это физиологический процесс, насколько я понимаю.

Эрай задумался.

- Не могу сказать наверняка, но думаю, да. Если судить по моему опыту, то влечение обычно имеет двойственную природу – и физическую, и духовную. Иногда той или иной может быть больше. Мы обычно не задумываемся об этом. Но физическое влечение рано или поздно угасает,  а духовное может остаться.

- Вы говорите о любви, - заметила я. – А я имею в виду именно влечение: когда хочется обладать.

- Нет, я говорю о влечении, - уточнил Эрай. – Любовь – это желание заботиться, оберегать. А влюбленность, влечение – это, как вы сказали, желание обладать. Но если такой возможности нет, то оно превращается в желание хотя бы прикоснуться. Думаю, если кто-то из близнецов влюбится, это будет очень жестоко.

- Лори сегодня признался мне в симпатии, - не стала скрывать я.

- Да? – Эрай взволновался и обрадовался так, словно много лет ждал этого. – Какая прелесть!

- Но я, кажется, обидела его, - покаялась я. – Напомнила, что он не может любить в полной мере... Ну, как взрослый. Лори очень расстроился. Кричал и не слушал меня. Я его таким еще не видела. И сейчас думаю: а не переборщила ли я?

- Вы все сделали правильно, - успокоил меня Эрай. – Да, это наверняка был неприятный разговор для вас обоих. Но Лори должен хорошенько все обдумать. И вы, кстати, тоже.

- Что вы имеете в виду? – нахмурилась я.

- Вы очень взволнованы, - пояснил он с улыбкой. – Куда больше, чем полагается куратору в таком случае. Вы ведь тоже испытываете к нему чувства, я прав?

- Да, наверное. Немного, - я вздохнула, наконец, официально признавая это.

- Я так рад за вас, - Эрай широко улыбнулся, так что даже морщинки у глаз появились.

- Чему тут радоваться? В меня влюблен двенадцатилетний ребенок, который не взрослеет. Не представляю, что мне с этим делать.

- Не бывает любви без трудностей, - философски заметил Эрай, подливая мне чаю. – Любовь без переживаний, без борьбы – это бесцельно потраченные чувства. Влюбленные должны страдать, это делает их сильнее, а связь – крепче.

- Или рушит ее, - возразила я.

- Ну что вы, - Эрай снисходительно улыбнулся. – Если чувства можно разрушить единственной ссорой, то это не любовь, и незачем о ней жалеть. Но, честно говоря, я удивлен, что это случилось именно с Лори. Мне всегда казалось, что влюбленность – удел Эрди.