Вероника

"Господи, какой же я жалкий, – думал он, уставившись в потолок. – И как я мог опуститься ниже пояса этой шлюхи. Сколько же утырков побывало там, где орудовал мой язык. Даже знакомиться с ней было большой ошибкой".

А ведь он не дурак и сразу понял, с кем имеет дело, когда она предложила уединиться. Но не за этим ли он вообще пришёл в то заведение?

Неизвестно сколько времени Стас пролежал в горестных раздумьях и сожалениях, пока не набрался сил и не перенёс своё тело в ванную комнату. Там он тщательно почистил зубы, а потом залез под холодный душ и стоял так до тех пор, пока дрожь в мышцах окончательно не привела его в чувства. Затем он настроил воду практически до кипятка и начал оттираться мочалкой, пытаясь смыть с себя остатки прошедшей ночи. Струйки из-под душа обжигали его, но он терпел, стараясь наказать себя, как можно сильнее.

 В голове у него по-прежнему шумели неприятные мысли, а одна из них добивала его, как молот наковальню. Ему казалось, что он оскорбил Веронику своим поведением, вытер ноги о прекрасные воспоминания. Даже на полку с игрушками он не решался посмотреть, дабы не осквернить мерзким взглядом единственное достойное местечко в своей коморке.

С наступлением темноты белый ангел исчез, и Стаса вновь начали обуревать мысли о выпивке и разврате. Так с ним было и в ранней молодости: он приходил домой ночью и был доволен, что познакомился с лёгкими девушками. Но утром ему становилось не по себе и он не редко удалял из телефона новые контакты. Поэтому, чтобы не отдаляться от задуманной цели, Стас дал себе обещание больше не якшаться с проститутками, но продолжать кутить. И кроме того он понимал, что к такому, новому образу жизни нужно привыкнуть, чтобы потом не изъедать себя каждое утро от великого чувства вины.

"А то ещё глядишь, и раньше времени себя изничтожу, – думал он, поправляя воротничок перед зеркалом".

Из дома он вышел с одним единственным желанием, чтобы ночь длилась вечно. И жизнь его теперь пошла по барам и ночным клубам. Бессонница, от которой он раньше страдал, утонула в реках шипучего напитка. Первые несколько дней Стас даже не помнил себя из-за резких перемен. Вечером он начинал вызывать такси, а возвращался не раньше рассвета. Бывать он старался только там, где музыка играла громче, – это помогало ему ни о чем не думать, коротая свои убывающие дни. Он не чурался на лишние знакомства, был любезен со всеми, лишь бы не тусоваться в одиночку.

За время семейной жизни, да и после развода, Стас порядком забыл, что такое массовые вечеринки и светское общение. Ему казалось, что всё как-то поменялось, либо он сам постарел. Но стоило завладеть бутылкой шампанского, как он быстро вливался в незнакомый коллектив. Каждую ночь он приобретал новых друзей. Бывало, что глядя на чьё-то имя в своей телефонной книжке, он даже не мог вспомнить этого человека. А ещё он возобновил общение со старыми знакомыми, некоторые из которых уже тоже успели развестись и снова окунуться в омут разгулья. Но были и такие, которые еще не состояли в браке, и не знали какова на вкус эта кухня.

"Они-то ещё даже не подозревают, какое счастье ждёт их впереди, – думал Стас. – А может, глубокое разочарование".

Примерно месяц потребовался ему, чтобы занять своё место среди Homo sapiens современного общества. И в итоге он всё-таки пришёл к обратному выводу, что ничего не поменялось – каждый индивид в сущности-то всего лишь яркая упаковка. Только музыка стала более агрессивной, да айфоны повзрослели с четвёртых до седьмых. А ещё его удивляло, почему он так всем интересен стал, – не уж то из-за щедрости и красивых шмоток? Ведь совсем недавно никто даже не знал о его существовании, а те кто знали, делали вид, что забыли. Но плевать ему хотелось на весь этот уклад вещей. Он общался со всеми подряд без принципов.

Иногда только, когда Стас окучивал какую-нибудь девицу, у него всплывали перед глазами восклицательные знаки, напоминающие полку с игрушками – святая святых его запутанного существования. Поначалу он даже заложил себе в голову, что женский пол отныне будет вне поля его зрения. Но стоило ему изрядно опьянеть, как девушки преображались сами собою, и он только лишний раз убеждался, что без флирта и секса развлекаться не получится. Он понимал, что, как бы он ни ограничивал себя в похождениях, Веронику этим не вернуть. И тёплые воспоминания ничего более, как простые воспоминания, на которых даже временное счастье не построишь, да и в могилу не заберёшь. А поезд с каждым потраченным рублём приближался. Поэтому он продолжал знакомиться с девушками, не разбирая особо, кто из них проститутка, а кто всего лишь блядь. К каждой из них у него имелся свой подход, но каждая по природе своей являлась одним и тем же фруктом. Ведь та, что выдавала себя за приличную, всё равно рано или поздно ложилась в постель – её только обхаживать приходилось дольше, немного подыграв роль богатого, обещающего вкусное будущее человека.

– Для таких не требуется больших усилий, – говорил Стас одному из приятелей, когда тема их душевного разговора затронула элементарную психологию.

– Согласен с тобой, – ответил тот. – Если хочешь нормальную, то ищи её в библиотеке. А падкие бабы свои драгоценные дни за книгами не убивают. Для них каждая секунда на публике дорога.

– А я и не хочу нормальную. Меня вполне и популярные устраивают. Взять хотя бы Виолетту: в ней ведь столько пафоса, столько гонора, и такую недотрогу из себя строила. Но стоило подарить ей недорогие серьги – всего-то за двадцать касарей, как она в тот же день отдалась мне без зазора совести. Ну чем не проститутка.