Страница 11 из 19
- И зачем же тебе я? - сощурился Грегори.
- Ты другой, - Анфиянна покачала головой и посмотрела прямо ему в глаза, изучая, оценивая. - Я почувствовала что-то странное, как только увидела тебя, но не могу понять что. Думала, радость, страсть, так как считала, что ты мой Воин. Но это не так. Ты не он. Но меня тянет к тебе, Грегори. Не потому что ты похож на него. Просто тянет. Как будто я знала тебя всегда.
Грег не мог понять, врала Анфиянна или говорила правду.
- Брак с этим советником — не самая плохая мысль, - перевел он разговор обратно. - Он может дать тебе дополнительную защиту. Ты сможешь править двумя городами.
Анфиянна вновь зло рассмеялась.
- Его наложница - вот будет моя судьба! Бесправная, не возражающая и покорная! Лучше я сожгу все! - дева выдохнула. - И его внешность мне не по нраву, - брезгливо поморщилась она. - Не то что твоя, - тут же добавила игриво.
Грегори вздохнул.
- Я знаю, как мы покинем спокойно этот дом, - начал он, но тут золотая массивная дверь распахнулась, и в покои смиренно вошли пятеро молоденьких женщин.
- Если вы без ведома хозяина покинете этот дом, эти покои — их убьют, - проговорил страж с желтыми глазами и скрылся.
Анфиянна тихо, сквозь зубы ругнулась.
***
Они могли беспрепятственно покинуть эту обитель, но Анфиянна отказалась, так и осталась сидеть на своем покрывале, задумчиво созерцая город за окном, слушая его жизнь.
- Почему? - коротко спросил Грег, прекрасно зная ответ.
Он увидел новую, неожиданную сторону Анфиянны, нет: Анфи - впервые захотелось назвать ее именно так.
«Сам как думаешь? - прозвучало в его разуме. - Неужели и ты считаешь, что их жизни ничего не стоят - как и все думают?».
Он почувствовал ее разочарование.
«Нет», - ответил тоже мысленно, понял, что она хочет скрыть их разговор от других, присел рядом с ней.
«Хорошо», - Анфиянна положила голову ему на плечо, и он не стал отодвигаться, но и не приблизился.
«Уйду, и через несколько дней гонец принесет мне их головы, это обещание советник сдержит. Мне не все равно. Все живые существа — достойны лучшего. Я хочу, но не могу закрыть глаза на страдания других. Я все делаю для своего града, но ты слышал того нищего...»
Грегори вновь почувствовал ее разочарование: то ли в себе, то ли в народе.
«Верховный сказал, что ты правишь уже два века, - вспомнил он, - в моем графстве не живут так долго».
«Не только в твоем».
На этот раз Грегори почувствовал ее печаль.
«Это долгий срок, - продолжила Анфиянна. - Порой мне кажется, что я помню мир с его начала. Я видела рождения и смерти. И только надежда на встречу с моим Воином не давала мне угаснуть.
Наш град тогда был совсем иным. Ветхие дома, убогие улицы. Не все, не везде. Некогда великий город разрушал себя, а его правитель отсиживался в своем дворце, жирел и жил себе во благо, он воздвиг пирамиду, установил на вершине ее символ трех светил и заставил им поклоняться. А блага, что народ приносил, делил с прихлебателями своими.
Я жила не бедно, но и не богато. Отец мой в почете был у всех. Он давал хлеб бедным, но и про богатых он не забывал. И любил он этот город, видела я, как сердце за него болело.
А потом пришла беда: из песков пришли воины, свирепые, злые, жаждущие покорить. Их были сотни, тысячи — я не считала. Они вошли рьяно, быстро. Всё разрушали. Отец тогда спрятаться велел, спасти хотел. Но я впервые ослушалась. Я выбежала им навстречу. Путь к дому своему перегородила. Смеялись те воины. Но недолго.
Они окружили. Тогда я почувствовала небывалое могущество. Тогда это произошло со мной. Я сразила их яркими шарами, низвергла на них молнии. Во мне распустился огненный цветок, и вобрал он всю мощь светил. Эта мощь изменила меня. Сделала жестокой, сделала бесстрастной, но справедливой. И облик мой изменила».
«Изменила облик?» - не удержался и переспросил Грег.
Анфиянна кивнула.
«На мне появилось это одеяние, взамен моей туники, — она провела рукой по своему открытому платью. - И лицо, и волосы другими стали. Но не важно это тогда было... Я сразила напавших. Так быстро. Так просто. И я узрела свой град другим. Словно с той мощью, с той силой пришла ко мне мудрость веков. Мой народ поклонялся светилам, а правитель держали его в страхе перед ними. "Великие светила покарают тебя! Великие светила любят тебя". Какая прекрасная, продуманная ложь. Но мое сердце хотело правды, моя душа требовала её. И правда для меня была в том: пусть народ знает: Я люблю его, Я его покараю. И пусть народ поклоняется и боится ту, что действительно им управляет.
Огнем я отсекла у пирамиды верх. Тогда и появился мой Воин. Он назвал себя Фаэтон. И пообещал помочь. Вместе мы пошли к дому правителя. И заняла я то место.
Простой народ я не тронула. Нищие мне благоволили. Богатые лишь выгоду себе искали. Но я не глупа и потому не возражала. Не все было просто, не все было быстро. Я дала приют тем, кто согласился служить мне, и прогнала несогласных. Молва ходит, что потомки их бедуинами стали. Кто-то точно стал. Кто-то в другие города направился.
А мой Воин научил меня, как управлять этой мощью. И он научил меня, как не менять облик. Я оставила свое лицо. Теперь — когда мощь призываю — лишь платье это на мне появляется. Но оно мне по нраву.
Уже два века я правлю городом. Жить долго, чтобы долго править, не зная старости, — это я тоже постигла благодаря своему Фаэтону. Он исчезал и появлялся. Я и забыла, когда видела его последний раз. Время для меня давно идет иначе.
Время смыло облик отца и облик матери. Я забыла свой прежний дом. Оно и к лучшему. Я должна служить народу своему. И только. И потому, Грегори, я ни за что не соглашусь полюбовницей быть. Пусть лучше темный зверь меня растерзает!»