Страница 2 из 105
По рекам Нева и Ждановка, по проспектам Добролюбова и Стачек тянулся противно воняющий туман, и изрядный кусок Питера стремительно сходил с ума. Бились в авариях машины, вспыхивали драки и перестрелки, а в заполненном под завязку двадцатитысячном Петровском начинался ад…..
###
- Пошли, Батон отсюда – нет там никого. Когда живое мясо рядом мертвяки себя так не ведут.
- А как они должны себя вести? Свежак забаррикадировался – точно говорю. Забился в угол и дышать боится. Зверье слабый запах чувствует, а определить источник никак не получается. Если не поможем – он в той аптеке сдохнет. Или сожрут или тихо без живца загнется.
- Давай хоть Боба с Маугли позовем на помощь. А впрочем…. Поступай, как знаешь – ты тут старший.
- Да, знаю. Знаю, что бросать на съедение свежака не правильно и не по понятиям. Или забыл, как год назад тебя самого с восьмого этажа по простыням спускали? А ведь могли тогда ребята проехать мимо и твое вывешенное полотенце не заметить. Скажи, Кузя? Ты в том рейде сидел за пулеметом, и помнить должен.
Они любили посещать эту квартирку на третьем этаже питерской многоэтажки. Хозяин – охотник и после каждой перезагрузки кластера им доставался полный сейф патронов и заполненный дорогими коньяками бар. Еще ножи там всякие, кинжалы, снаряжение…. Код от замка сейфа записан на обоях под портретом бородатого Хемингуэя, а сам хозяин лежит возле подъезда, на газоне. Упокоенный аккуратно клювом. Они всегда работали втроем – авторитетный Батон, дерганный и склонный к панике Епископ и молчаливый Кузя, предпочитающий никогда ни с кем не спорить. Одна из боевых троек рейдеров со стаба Крепость. Тяжело груженый караван отправился обратно, но часть сталкеров отпросилась у главного по прозвищу Якудза остаться и помарадерить в свежем кластере на свой карман.
- Епископ! Бегуна в футболке и без штанов видишь? А ну прострели ему грудак из арбалета. Пусть покрутиться на месте, суету создаст. А мы посмотрим, кто на шум подтянется….
Мощный, с фигурой тяжелоатлета Батон пропустил к окну щуплого Епископа, уже закладывающего во взведенный арбалет тяжелый болт - стрелу. Кузя поднимал свой АКМ с глушителем, одновременно отходя в глубину комнаты. Помещение погасит остатки звука и оставит слуху зараженных слабый хлопок с глухим лязганьем затвора. Сам Батон прошел на кухню и занял место у окна, встав на табуретку и просунув в форточку дуло Винтореза.
Окна их квартиры от аптеки отделял проулок, шириною метров сорок. Сейчас там перетаптывался десяток зомби, среди которых выделялся голый до пояса бегун с белой, но перепачканной свежим дерьмом задницей. Епископ тщательно прицелился в надпись «Зенит» на синей, фирменной футболке, но попал в голову, и стрела глубоко вошла в раззявленный слюнявый рот. Батон тихо выругался и Винторез в его руках мелко задергался, посылая девятимиллиметровые пули в бошки зараженных. С соседней комнаты его поддержал из Калаша Кузя, и через несколько секунд перед аптекой всё закончилось.
- Слышь, Епископ? Узкое окно рядом с дверью видишь?
- Ну да вижу, их там два и чё?
- Да ничё, разбей их оба своими стрелами. К дверям нам не подступиться, а ты в разбитое окно просунешь руку, откроешь шпингалет и внутрь залезешь. Двери, скорей всего закрыты на простой засов, ты их открой и бегом назад, на улицу. А мы тебя, не ссы – прикроем.
- А чё я опять, Батон? Пусть Кузя лезет.
Идея командира Епископу резко не понравилась, но Батон был неумолим:
- Полезешь ты! Потому как самый дохлый. Телосложение у тебя глистообразное, и в окно ввернешся не задевая стенок. Возьми мой Стечкин для самообороны и гранату. Хотя нет – гранату я тебе не дам. Ты психованный, метнешь ее на любой шорох. Себя и свежака угробишь.
Разбитые окна оказались, как назло – глухими, без всяких шпингалетов и размахивающий Стечкиным Епископ картинно ощупывал торчащие куски стекла. Батон от души выругался и выкинул ему топорик для рубки мяса, который снял со стены на кухне. Епископ обколотил осколки и протиснулся, только развернулся боком и через мгновение входная дверь в аптеку распахнулась. Сначала забежал Батон и Кузя его прикрывал, потом перебежал Кузя, под прикрытием Батона. Дверь захлопнули и Епископ вогнал засов на место.
В аптеке засады из озверевших сотрудников не оказалось, а вот свежак, разумеется – нашелся. В комнате заведующей за закрытыми дверями, которые Батон высадил ударом огромного ботинка. Лежащий там мужик выглядел…. Можно сказать, что выглядел: «не очень».
На полу корчился не мужик, а пухлый и изнеженный работой в офисе парниша, чьи тугие щечки еще совсем недавно были нежно – розового цвета. Сейчас парниша умирал. И на взгляд Батона жить свежаку оставалось не больше двух часов. Лицо зеленоватого оттенка, на губах пена, тело крутят короткие конвульсии. Но сейчас станет полегче. Молчаливый Кузя уже пихает парню в зубы фляжку с живчиком.
Диагноз «споровое голодание» способен поставить любой житель улья и каждый знает, что если вовремя не примет целительный «живец», то обязательно погибнет, корчась в муках и страдая. Фляжка с живчиком для имунного ни менее важна, чем инсулин для диабетика. Тяжелее с новичками. Попав в улей неожиданно, они про споровое голодание не могут знать по определению и в результате гибнут пачками, спрятавшись от навалившегося ужаса за крепкими дверями и запорами. Выжить свежаку не просто. Сила, ловкость, боевые навыки важны, но на начальном этапе большой роли не играют. Первые сутки после попадания все решает его величество везение и если найдется тот, кто сунет в зубы фляжку с живчиком, то новичок смело может праздновать новое рождение. Он свой счастливый билет вытащил.
###
Откачивали свежака долго, и прошло несколько часов, прежде чем спасенный смог сесть на задницу и нацепить на нос очки с толстыми стеклами. Он осмотрел людей с оружием, поднялся и клятвенно заверил, что в аптеку заскочил случайно, ничего не трогал и грабить ее не собирался. Ему ответил дружный взрыв хохота из трех луженых глоток, и толстяк смущенно замолчал, снимая свои очки и снова одевая их на нос.