Страница 60 из 87
Девушка замерла и в изумлении подняла взгляд на Макса. Просьба директрисы звучала неожиданно, и в каком-то смысле даже пугающе. Потому как неизвестно еще, в чем причина такой задержки. Хотя где-то в глубине подсознания она все же догадывалась, о чем хотела поговорить с ней в приватной беседе Агрипина Константиновна. Ведь ясно же, как белый день, что речь пойдет о том проклятом видео и ее непосредственном участии. Потому и боялась оставаться наедине с директрисой, и даже обеими руками вцепилась в рукав Макса, будто он что-то мог изменить.
Орлов тоже оглянулся на Оксану и машинально сжал руки в кулак, видя, как зарождается страх в глазах девушки. Не хотел ее отпускать, оставлять одну, но должен был это сделать.
Еще секунду он сверлил ее взглядом, прежде чем крепко прижать к себе, шепча на ухо:
- Не бойся! Я буду ждать снаружи!
А потом бросил на директрису короткий взгляд (та по-прежнему смотрела в монитор), и, прежде чем покинуть кабинет, оставил невинный поцелуй на правом виске девушки.
- Да у вас любовь, как я погляжу, - нарушила тишину Агрипина Константиновна, высказывая свое предположение вслух, и расплылась в улыбке.
- Нет, что вы! Мы просто друзья, - запротестовала Оксана.
Уж очень ей не хотелось обсуждать свои отношения с Орловым с посторонними. Особенно, когда сама не могла разобраться в своих чувствах и понять, до конца ли искренен с ней Макс.
- Ну, будем считать, что мне показалось, - одарила женщина ее еще одной улыбкой. - Да ты присаживайся, не стой.
Директриса жестом указала на стул и выжидающе взглянула на выпускницу. Ксюша на ватных ногах проследовала обратно, занимая все тот же крайний стул справа, и чтобы хоть как-то скрыть свой нервоз, натянула рукава толстовки и с силой зажала руки между ног. Как бы ей не было неуютно здесь, в конце концов, чем раньше они доберутся до сути дела, тем быстрее она сможет сбежать отсюда.
- Вы, кажется, о чем-то хотели поговорить со мной? - севшим голосом задала вопрос Оксана, намереваясь отвлечь директрису от щекотливой для нее темы.
- Да, хотела, - растягивала слова Агрипина Константиновна, перекладывая бумажки по столу, словно решила навести порядок. - Знаешь, Оксана, многие считают меня слишком старой... - начала наконец разговор директриса, но не успела закончить мысль до конца.
- Да какая же вы старая?! Вон, даже морщин почти не видать, если не присматриваться... - поспешила опровергнуть слухи Оксана, но поняв, что сморозила чушь, осеклась и покраснела. – П-простите, я не то имела в виду. Просто хотела сказать, что вы хорошо сохранились для своего... эм... - снова запнулась она, понимая, что напоминать женщине о ее возрасте, как минимум, неприлично.
- Довольно, Оксана, не стоит распыляться, - выставила руку перед собой директриса, заставляя умолкнуть девушку, пока та не озвучила вслух еще парочку сомнительных комплиментов. - Я ведь и сама понимаю, что слишком долго засиделась в этом кресле. И как бы оно мне не шло, пора бы уже передать эстафетную палочку более молодым и амбициозным специалистам нашего дела. Как, например, учителю истории, - зачем-то добавила женщина, явно растягивая время перед неизбежным. - Как считаешь, Наталья Семеновна достойная замена мне?
- А можно я промолчу? - поинтересовалась Оксана, сильнее сжимая колени и, не решаясь напрямую смотреть в глаза директрисы, делала это из-под ресниц. - Просто не хотелось бы еще кого-нибудь обидеть, - поспешила она оправдаться, добавляя в конце еле слышное: - Оратор из меня сегодня никакой.
- Конечно, можешь, - не стала давить на ученицу Агрипина Константиновна, переходя, наконец, к сути разговора: - Я ведь к чему все это начала? Так уж вышло, что один необдуманный проступок одной из наших учениц повлиял на дальнейшую судьбу всего нашего педагогического коллектива. Я не буду сейчас углубляться в подробности инцидента, и рассказывать о том, какой резонанс он вызвал в Отделе образования, думаю, ты и сама все прекрасно понимаешь. Но, к сожалению, этот учебный год станет последним в моей практике.
Агрипина Константиновна умолкла, видимо, в очередной раз, прокручивая последствия громкого скандала в "ГорОНО" в своей голове, а Оксана все никак не могла найти себе место, ерзая на стуле, словно сидела на ножах. Да, ей было безумно обидно и стыдно за себя! Столько жизней она искалечила одним, неверно принятым решением. И ведь могла же поступить иначе, но не захотела?! Пошла на поводу своих желаний, отчего и заслужила гнев Господа, это проклятие! Дура! Боже, какой же дурой она была!
- Но, ты знаешь, все не так грустно, как кажется, - более оптимистично продолжила директриса, стараясь улыбаться, как можно искренне. - Я, наконец, смогу отдохнуть от вас - оболтусов, и, может быть, даже найду время для кругосветного путешествия, - подмигнула она Оксане. А потом, огонек в глазах женщины приутих, зрачки резко сузились, как будто отдалились на значительное расстояние, погружая ее в глубокие переживания. Да и улыбка пропала с лица. Казалось, она вот-вот разревется прямо перед Оксаной, и, видимо, чтобы этого не случилось, прикусила дрожащую губу. Еще немного помолчала, собираясь духом, и продолжила: - Вот только мне бы очень хотелось остаться в кресле директора хотя бы до того дня, когда прозвенит последний звонок и вы со счастливыми лицами покинете нашу школу, можно даже сказать, свой второй дом. Для меня это очень важно! Надеюсь, ты меня понимаешь?