Страница 15 из 66
— Я не уверен, что мы с Ладой справимся вдвоем, поэтому будешь помогать. Она на принеси-подай, а вот ты уже как ассистент. Еще не забыл, какого это?
Что? Меня на «принеси-подай»? Меня, потомственную ведьму?!
Ха, да без проблем. Вот только присутствие мага мне не нравится, а потому…
— А не боитесь, что роженица будет стесняться, а поэтому процесс затянется? — невинно поинтересовалась. Невинно, я сказала, а не хищно. Хотя разница всё равно не сильно заметна, особенно в моем исполнении. Не, ну, а как можно мою мордашку назвать хищной? Я сама доброта и святость! Да сама Мать Олеся Предобрая слезами зависти обливается, когда мою доброту и нежность видит!
Лекарь застыл и внимательно посмотрел на Горяну. Та несколько смущенно похлопала ресницами, отчего у меня едва челюсть с землей не познакомилась. Вот чего-чего, а скромности за Горяной я не замечала никогда. Несовместимы они, как вода и огонь.
— И кстати, никто не забыл про корзиночку Горяны, нет? И про ребенка, конечно же. — Впрочем, я тоже не вспомнила, наезжаю сейчас зря. Но дело не в этом! У меня тут вообще старая подруга рожать начала, а они чем думали? Явно не головой.
Богдан кивнул.
— Прости, Вадим. Побежишь за её супругом. И ребенка домой отведи. Уважаемая, как мужа зовут? — поинтересовался он у уютно устроившейся на его руках беременной женщины. Хорошо так устроившейся, даже счастливой выглядевшей. Говорю же, никогда Горяна и смущение не совмещались. А вот мне пришлось брать себя в руки, чтобы не убить её из-за своей ревности. Потому что меня он на руках не носит.
Или мне для этого надо родить?
Так некстати вспомнился вечер в Нелидцком, когда я только познакомилась с Вадимом. Уверена, тогда меня поносили на ручках. Ох, а не Вадим ли Добрынич это был? Надо будет при случае поинтересоваться.
— Мужа Олегом звать. И он где-то тут, на площади. Вот только где — я не знаю, ребеночку вещи новые покупала. Но вы поищите, авось найдете.
Да, сплавить неугодного ей человека эта женщина всегда умела.
Вадим кивнул и удалился, подозвав к себе Мстислава. Так и шли, держась за ручки. И мое женское сердце точно бы вздрогнуло и забилось в нежной истоме, если б этот урод мне хоть немного нравился. А так нет, я лишь радовалась, что сплавила неугодного и мешающего человека с глаз долой.
Богдан принес Горяну в огромную таверну. Я знала её лишь понаслышке — слишком дорогая, не для моих доходов. Впрочем, хороший лекарь, к которому приезжают из самой столицы, и маг, сливка аристократии, явно могли себе позволить комнатку в таком.
Убранство было богатым. Говорю же, дорогая таверна, обычным людям не светит. Я заметила двуспальную кровать с тяжелым балдахином, два кресла возле камина и… и, собственно, всё, ибо оглядывать комнату оказалось некогда. Только мы вошли, как Богдан, не долго думая, усадил Горяну в кресло и отправил меня за водой и чистыми полотенцами, посоветовав напоследок попросить хозяина записать всё на его счет.
Да было б сказано.
Вернулась я довольно быстро. Причем узрела в комнате какого-то мужика и Вадима. Ох, не нравится мне всё это…
— Вон. — Коротко приказала я магу, указав на дверь. — Не смущай женщину своим неугодным присутствием, мешаешь.
Хм… а если бы взглядом можно было убить, интересно, я бы сейчас красовалась кучкой пепла? Или просто истекала бы кровью?
— Слышь, ведьма, не нарывайся! Роды не вечны, я ж и… проучить смогу.
Но я храбро отмахнулась от угроз, подвешивая воду над огнем в камине.
— Да кого ты проучишь? Я ж не мужик, а избивать женщину — это, простите, фи, моветон.
— Зато женщину можно раздеть и жестоко по… кхм… карать, — довольно выплюнуло это недоразумение, гордо носящее какой-то титул. Нет, ну аристократ же, точно титул должен быть. — И поверь, очень часто оказывается так, что четыре стражника ну никак не сравнятся с одним очень злым магом!
По мере произнесения фразы его голос крепчал. А в конце Вадим и вовсе сорвался на рык. Ух ты, я его довела, что ли? Мелочь, а приятно. Еще бы на ЭТО не намекал, было бы вообще здорово.
Но он ушел, оставив нас с Горяной подобными свекле, то есть красными и смущенными.
— Ладушка, милая, не отвлекайся. Вода вскипела уже, — ласково позвал меня Богдан, вытесняя из головы все посторонние мысли.
***
Мы сидели в этой комнате уже десять часов. А начали — в девять утра. Солнце постепенно клонилось к горизонту, намекая, что вечер, а лето постепенно подходит к концу. Нет, еще очень тепло, но темнеть начало раньше.
Схватки продолжались и продолжались. Муж Горяны уже давно не выдержал и смылся просто пить, оставив сына на попечении нянек дома, а жену — на попечении меня и Богдана. Вечные потуги беременной и её невозможность родить даже меня из себя выводили. Меня, но не Богдана, спокойного, словно скала. Он даже ни разу не поморщился!
За эти десять часов я не единожды бегала в зал то за едой, то за водой. Но только я хотела вылить зелье в чашку и подать Богдану, как он говорил, что у него пока есть собственная фляжка, а водичку надобно протянуть Горяне. От еды этот герой-акушер тоже отказывался. Хотя и рожающая не ела. И даже мне кусок в горло не лез.
А между тем потуги женщины стали всё чаще и чаще. Богдан шепнул, что вот-вот всё начнется. Что именно начнется не уточнил, но ответ уже не требовался. И я вам скажу — это было… слегка мерзко, но очень волнующе.