Страница 86 из 203
— Привет, Шина, — слегка улыбается парень, поправляя шляпу.
Прохладная погода его, похоже, не беспокоит. Даже куртку не надел, её заменяет шарф в клетку. Хорошо, что кроссовки вместо сапог не надел. Увлёкшись, неожиданно замечаю, что мы забавно смотримся: он во всём чёрном, я почти в белом. Только мне холодно. Перелистнув исписанные страницы блокнота, пишу:
«Привет, Докуро».
Парень молчит, и я начинаю ощущать его беспокойство. Почувствовав себя виноватой за приглашение, хочу извиниться, но он говорит первым:
— Я не жалуюсь, но всё же зачем мне тоже идти? Подозреваешь неприятности?
«Нет. Просто захотелось увидеться. Погуляем потом».
Удивлённо замерев, Докуро вдруг тепло улыбается.
— Меня всегда поражало твоё спокойствие. Но я счастлив, так что не буду думать о чём-то, помимо проведённых с тобой минут. Идём?
Кивнув, осматриваюсь по сторонам.
Мэйуми выбрала время, когда в парке бывает мало людей. Предусмотрительно, конечно, но нелепые вопросы причиняют боль. О школьном друге так думать совсем не хочется.
И пусть она указала неточное время, всё равно опаздывает. Полчаса мы бесцельно бродим и просто говорим ни о чём. Даже успеваем обсудить мою знакомую с чёрной шёрсткой и жёлтыми глазами. Дельного совета он не даёт, лишь подтверждает «мою теорию», если бы таковая существовала на самом деле. Так мы и ходим, пока знакомый звонкий голос не зовёт меня.
Обернувшись, замечаю спешащую к нам невысокую девушку. Её чёрные волнистые волосы забавно развиваются от бега, а от холода порозовели щеки. В глазах какой-то странный блеск. И почему-то в школьной форме.
— Привет! Я скучала! Поговорим?
Кивнув, обращаю взгляд к другу. Настороженно сузив глаза, он отворачивается и опускает шляпу. Таким мрачным мне редко приходится его видеть.
Что же происходит... почему все смотрят правде в глаза, когда я отворачиваюсь?..
— Идите... Я подожду, — коротко прощается Докуро.
Мэй берёт меня за руку и тянет в сторону. И от её прикосновения я чувствую нечто необычное. Не боль, а скорее не присущее людям тепло, даже жар, но приятный. Всего на мгновение колит левый глаз и слеза очерчивает щёку. Девушка моей реакции не замечает, а пристальный взгляд Докуро я чувствую, даже не смотря на него.
Да что происходит? Чего я не знаю?
Сказать, что оставаться в неведении неприятно, ничего ни сказать. Обида сжимает сердце и призывает совершить глупость, которую будет не исправить. Конечно, все и всегда знают больше меня, но всё же неприятно.
Исида останавливается в тени широкого дерева, и длинная листва скрывает нас от посторонних взглядов. Руки моей она так и не выпускает.
— Я хочу тебе кое-что рассказать... Открыть правду...
Сразу видно, что говорить ей нелегко. И пусть отводит глаза, в них читается вина и сожаление. Искренние. Собираясь с мыслями, Мэй долго молчит.
— Понимаешь... с детства у меня была сложная болезнь, которую мой отец незаконно скрывал...
При слове «незаконно» вспоминается Рейджи, и отчего-то становится не по себе.
— Когда он умер, мама стала водить меня по больницам. Ни одно лекарство не помогало, мне становилось хуже... И однажды меня нашёл человек, который мог дать действительно хорошее лекарство, но взамен ему нужна была информация. Для него в городе опасно, поэтому он искал себе глаза и уши. И мне... пришлось согласиться. Мама отстала от меня. И всё было неплохо. Пока этот человек не попросил рассказать о тебе. Я боялась, но он сказал, что ничего тебе не сделает, просто ты напоминаешь ему кого-то очень важного. А он потерял память, так что наверняка сказать не мог... Прости! Но приходилось рассказывать ему... Он как-то узнавал, когда я пробовала что-то скрыть или лгала... Но он слушал о тебе с улыбкой, поэтому... И лекарство мне нужно в последнее время всё чаще, я даже пропускаю занятия. Мне так страшно! Прости меня, я не хотела!
Выйдя из прострации, отмечаю, что девушка передо мной плачет. Смысл её слов до меня почти не добирается, словно между нами возникает невидимая стена. Волнует другой вопрос. Его я и задаю испуганной Мэй.
«Зачем ты мне это рассказываешь?»
Взгляд подруги становится отчаянным.
— Но я ведь правда подружилась с тобой! Ты такая замечательная! У нас много общего... Поверь... мне очень нравиться с тобой общаться... Ты всегда такая спокойная, с тобой мне легче. Но, наверное, теперь мы не сможем видеться...
«Почему?»
Снова опешив, Мэй неуверенно оглядывается в попытке собраться с мыслями. По дрожи, бледности, искусанным губам и блестящим от слёз глазам можно угадать чувства и отголоски мыслей девушки, но я всё же предпочитаю услышать ответ, даже если он не будет честным. Зажмурившись, она обессиленно проговаривает: