Страница 100 из 203
— Хорошее место для уединения... и мои мысли как всегда дальше моих возможностей.
Чуть улыбнувшись, медленно подхожу и встаю рядом. Обернувшись, Шина растеряно и печально улыбается. Я рад её открытости и так же хотел бы быть открыт ей, но это невозможно. Я не могу открыться даже самому себе. Мысль о взаимном доверии пугает и, разволновавшись, пытаюсь скрыть это тихим смехом.
Мне часто снился наш старый семейный дом, но немного странный. Бесконечный и покрытый полумраком, а где и вовсе теряющийся в пустоте. Или она медленно пожирала его, или пыталась подобраться ко мне. А может, хотела поглотить меня через кружащее пространство. В виде кота я слонялся по дому, доски скрипели под лапами, раздвижные двери всё открывались в конце пустой комнаты и открывались с глухим стуком, одна комната сменяла другую, коридоры тонули во тьме. В этом доме я был совсем один. В своей душе тоже.
Вздрогнув от прикосновения, я поворачиваю голову. Смотря на девушку, мне едва удаётся сдерживаться и не сходить с ума. Даже если я не могу быть честен с ней, она остаётся моим другом. И не передать словами, насколько я счастлив и опечален одновременно.
— Когда смотришь на горизонт, навиваются необычные мысли. Ты так не думаешь?
Посмотрев на закат, Шина не долго думает и пишет в телефоне:
«Птицы они такие... необычные и свободные».
— Свободные... может быть... — неуверенно признаюсь, боясь обидеть её разногласием, но заметив заинтересованный взгляд, продолжаю: — Я тоже думал так, но пришёл к противоположному выводу... Птицы, они хоть и летают по просторам неба, но крылья их стянуты невидимыми цепями, прикованными к земле. Или к природе, лучше сказать. Пространство вокруг их тел кажется пустым, но это лишь обман зрения. На самом деле нет ничего поистине пустого. Даже сама Пустота существует, как нечто неопределённое...
Остановившись, смотрю, как Шина поворачивает ко мне экран:
«Мысли зависят от чувств и души человека. Если ты считаешь себя пленником, таковым и будешь являться».
Опешив, пробую собраться с мыслями. Возникает ощущение, словно она вновь заглядывает в самое сердце, либо я сам незаметно открыл его.
— Мне никто и никогда не говорил ничего подобного, — удивлённо признаюсь и задумываюсь.
В молчании мы стоим довольно долго.
Тёплый ветер развивает волосы, и они щекочут лицо. Становится очень приятно и безмятежно. Тишина кажется уютной и спокойной. Словно этот кусочек мира отделён от остального. Незаметно для себя перевожу взгляд на девушку. Свет от заката окрашивает её волосы в светлый оттенок сгущённого молока, да и с левой стороны кажется, что её глаза лиловые. Как у обычного человека. Только их выражение выдаёт в ней мою знакомую. Какая-то вечная безразличная задумчивость. Смотрю на неё и вновь просыпается то чувство, которое я старательно пытаюсь забыть.
Будь она обычной школьницей, можно было бы попробовать... Хотя, к чему это? Всё равно ничего бы не вышло. Уже с самого начала мне что-то мешало, какое-то внутреннее ощущение, словно говорящее о запрете и невозможности этой идеи. Я старался понять почему. Старался понять её. Даже на расстоянии. Но, когда мы встретились, окончательно убедился в двух вещах. Я хочу быть с ней, но это чувство мне не позволит. И причина неизвестна. Потому, что она не обычный человек? А уже этому поспособствовало нечто из прошлого, о котором я не спрашивал, и она не говорила. Какое-то событие изменило её настолько? И точно... Она же умеет заглядывать в душу. Как же так вышло? Если бы была возможность узнать, стало бы понятнее? Откуда чувство запрета? Если бы его не было... у меня бы получилось?.. Нет... ведь я из проклятой семьи Сакураи и этим всё сказано.
Отвлёкшись на свои мысли, я не замечаю, как Шина поворачивается в мою сторону и, слегка улыбаясь, тоже смотрит на меня. О её мыслях можно только догадываться. К моему удивлению, она набирает сообщение и показывает мне.
«Ты так мило выглядишь без шляпы».
Неожиданно покраснев, только сейчас и замечаю, что по инерции снял её, чтобы порывом ветра не унесло. Он усилился и сейчас не менее приятно проносится мимо, развивая волосы. Даже прохладно становится.
Если бы хоть на краткий миг я позволил пустоте поглотить свои мысли... Всё было бы кончено?..
Сообщение перед глазами меняется.
«О чём ты подумал сейчас?»
— Ну...
О себе... с тобой... Ага. Так я и сказал.
— Да так, не суть важно...
Но взгляд не отвожу. Мне нравится просто наблюдать за ней. И иногда так хочется прикоснуться. Только вот прикосновения она не любит.
Дикая кошка. Нет, она больше похожа на домашнюю. Но раз не любит прикосновения... Она ангел, что спустился с небес на землю в обличии человека... Всё, хочу умереть от стыда.
Шина улавливает в моём взгляде нечто, видимое только ей, а может, поддавшись собственному порыву, протягивает руку и небрежно взъерошивает мне волосы.
Мило, значит... Вот всегда так. Все только и делают, что называют меня таким, не только девушки, даже друзья и братья. Могу ли я однажды рассчитывать на иные чувства? Что мне для этого нужно сделать? Кто, вообще, способен принять такого, как я?..
«Скажи, пожалуйста».
— Не хочу, — признаюсь с улыбкой. — Расскажи мне о своём прошлом.
Всё-таки спросил! О преисподняя, что я наделал?!
Подперев голову кулачками и, тихо вздохнув, какое-то время она просто смотрит на горизонт. Я уже и не надеюсь на ответ, но она пишет.