Страница 47 из 54
— Сколько ещё?! — обладатель низкого глухого голоса прибывал в состоянии легкого бешенства.
— Маэстро, вы торопите события. На вас совсем не похоже, — пискляво протянул кто-то. — К тому же, изначально это была идея Войны, заполучить её себе.
— Все идет не так, как задумано — это раздражает.
И среди всего этого…
— Крис, проснись, — шептал голос, такой дорогой мне голос. Иногда мне кажется, что его я услышала бы и на краю вселенной. Я открыла глаза и увидела её.
— Крис, это действительно ты? — моя голова покоилась на коленях у Дженнифер.
Девушка сидела на полу и осторожно приложила ладонь к моёму лбу. Как она исхудала. Боже, на кого только сейчас похожа моя лучшая подруга? Карие глаза, в которых прежде так часто плясали озорные искорки, утратили свой блеск. В них была только пустота. Волосы спутаны. Из разбитой губы сочилась кровь.
Я попыталась пошевелиться.
— Ядрено пассатижи! Как же больно! По черной дыре вам всем в…
— Узнаю мою девочку, — из последних сил Джен выдавила улыбку.
— Джен, как ты? Что они с тобой сделали?
— Я вот тут думаю, сошла я уже с ума или ещё только схожу…
Осторожно подняв руку, я прикоснулась к её лицу. Внутри меня словно что-то вспыхнуло и погасло в тот же миг. Это в самом деле была Джен, а не созданная демонической магией подделка, но не та Джен, которую я привыкла знать.
Дженнифер Микел была человеком из Первичного мира, однако, теперь я кожей чувствовала, что это уже не так. Появилось что-то новое, совсем неокрепшее, словно в её ауру добавили ярких красок. Собрав все имеющиеся силы, я вскочила, принимая сидячее положение. Джен оставалась сидеть неподвижно. За нами наблюдали. Волна злобы и боли обожгла меня, как удар хлыста. Я полностью утратила контроль над своими эмоциями и стала подниматься на трясущихся ногах.
— Что вы с ней сделали? Отвечайте! — я не кричала и не орала. Я лишь мечтала причинить им столько боли, насколько только буду способна.
— И зачем было портить такую красивую сцену воссоединения? Даже я была от неё в восторге.
Моя голова повернулась к говорившей женщине и, одновременно с этим я увидела то, чего предпочла бы не видеть никогда. Измерение вокруг оставалось прежним, лишь расширился холл, словно его подготовили к какому-то крупному действу. Мы вдвоем с Дженнифер были заперты в подобии клетки, с прутьями из снопов света. На другом конце шахматной площадки стояла точно такая же клетка, в которую заточили Барбару, а вместе с ней и всех, кто имел несчастье находиться в поместье в этот день. Донна и мисс Мейер сидели на полу и крепко обнимали детей, стараясь их успокоить. Мисс Бересфорд в окружении своего Защитника, мистера Филдса и Ван Райана стояла у самой решетки. Похоже, совсем недавно они пытались вести переговоры.
На отрезке, разделяющем две клетки, прямо посередине расположился милейший плетеный столик круглой формы. За ним восседали двое — тощий длинный субъект с трудноопределяемым полом и неестественно-светлым цветом волос и женщина. Рядом возвышался еще один силуэт. Существо с идеально лысым затылком, но я не могла отвести взгляд от женщины.
Нечеловечески высокая, но изящная, она была одета в благородного красного цвета костюм-двойку в стиле модерн, как носили в начале двадцатого века, с приталенным жакетом и несколько гротескно вытянутыми плечами на нем. Подол юбки был чуть приподнят, выставляя на обозрение высокие лаковые сапожки со шнуровкой. Её голову украшал маленький цилиндр с лентами и кокетливой вуалью. Черные волосы были забраны назад, но лицо обрамляли две красиво завитые пряди, одна из которых была седой.
— Ну, наконец-то, хоть кто-то оценил мой стиль, — пригубив чай из чашечки, довольно произнесла она. — А то я уже устала, что только ты один меня понимаешь, Война.
Хоть женщина и говорила томно, в словах не оставалось ни капельки настоящей теплоты. Красота её была пронзительной, но было в ней что-то ядовитое. Смотря на нее, казалось, что смотришь на блестящий наконечник отравленной стрелы.
Она откинулась на спинку стула и посмотрела в сторону, ища кого-то взглядом. Через минуту на её плечо легла рука в кожаном браслете с металлическими вставками. Рядом с женщиной возник темнокожий гигант. Черты его лица были словно высечены из гранита. Он был затянут в кожаный доспех, покрывавший мускулистое тело почти полностью.
— И все же, не стоит придавать столько значения мелочам, Раздор, — по-своему даже ласково прогудел гигант.
— Просто, я не хочу, чтобы мы из-за этих двоих выглядели как кучка идиотов! — Она бросила взгляд на двух других своих компаньонов, по-прежнему одетых в черные накидки, с одной лишь разницей — теперь их лица были открыты.
— Попридержи свой язык, — утробным голосом, растягивая слова, тихо приказал демонессе стоявший спиной.
Женщина не отреагировала на приказ, а вместо этого грациозным движением развернула корпус и посмотрела на вторую клетку.
— Леди, — она приподняла чашку в дружелюбном жесте, — ваша коллекция сортов чая практически безупречна.
Пока они там трепались, мой отчаянный взгляд устремился на светящиеся прутья клетки, издававшие слабый звук, как при вибрации. Я бросилась вперед так быстро, как только могла, надеясь на силы моей темной стороны, но потерпела полное фиаско. Меня отбросило назад, прямо к тому месту, где сидела моя подруга. Я пролежала на боку несколько мгновений, прежде чем приподняться.
— Умолкни же, наконец, - угрожающе прошипел тот, чьего лица я так и не увидела, но вот голос узнала сразу. Мне не удалось понять, к кому он обращался, но это точно был он. Его я слышала, пока меня волокло по ступенькам в поместье. И это существо одной интонацией могло заставить пожалеть кого угодно о том, что ему перечат, даже демона.
— Маэстро, я только хочу сказать, что у вас нет любви к шику, — уже значительно сдержаннее произнесла женщина, так, будто моей попытки к бегству и не было. — Нужно уметь обставлять свои ходы, дополняя их красивыми деталями и декорациями. Я умерла бы со скуки, если бы не эти приятные мелочи…
— Твое мнение всегда имело для меня мало значения, — последний из оставшихся двух «капюшонов» стал медленно разворачиваться в нашу с Джен сторону.
На моем лбу выступил холодный пот. Ощущение будто я смотрю ночной кошмар, от которого не могу проснуться. «Маэстро» не был лыс, в том смысле, в каком я подумала сначала. Он был лыс в том смысле, в каком может быть лыс обтянутый кожей скелет. Слабые намеки на губы и глаза имелись на этом нечеловеческом лице, но вот нос… Я поняла, что меня начинает колотить паническая дрожь, а пустой желудок сжался.
Я посмотрела на Джен, и она показалась мне куда спокойнее, чем я сама. Этот ночной кошмар ей было видеть не впервой.
— Ты знаешь, кто мы, девчонка? — задал вопрос в мою сторону «череп».
— Вы особо этого и не скрываете, — я закрыла глаза и опустила голову вниз. Не видя его, мне было легче изображать хоть какую-то смелость. — Если есть Раздор и Война, значит, в комплекте прилагается ещё и Голод со Смертью.
— В таком случае, ты уже догадалась, кто я?
— У вас это на лице написано. Без обид.
Тощий субъект, которого я опознала как Голод нарочно скривился в скорбной гримасе. Раздор привалилась плечом к боку демона Войны и залилась смехом от души, если у неё таковая имелась.
Дождавшись, пока его спутники успокоятся, Смерть заговорил опять, будто ничего и не было.
— Хорошо, что мы покончили с этим вопросом так быстро…
— Но, — я вспомнила про Джен и, превозмогая отвращение, посмотрела на демона, — вы не ответили на мой вопрос. Что вы сделали с моей подругой?
Сперва Смерть меня проигнорировал, а потом…
— И все-таки, твой расчет был верен, Раздор, — зубы этого существа сложились в некое подобие довольного оскала.
Демонесса, к которой он обращался, оставила свой чай и встала со стула, расправляя шлейф юбки. Каблучки сапожек цокали о пол, пока она совершенной походкой шла к клетке.
— О, сколько заботы, — слащавым голосом заговорила та. — Прости нас, но организм простого человека не вынес бы перехода в созданное нами измерение… Ты должна сказать нам большое спасибо…
И женщина хищно улыбнулась.
— Вы наделили её магической силой? — в исступлении я смотрела в лицо демонессы. А потом неожиданно во мне появилась холодная решимость. — Ясно, — тихо произнесла я. — Скажите, что вы хотите за её свободу и полное освобождение от последствий ваших экспериментов?
— Весьма сожалею, но этот процесс необратим. Теперь Дженнифер Микел останется такой до конца своих дней, — с фальшивым сожалением ответила Раздор.
Судя по тону заявления, этот конец видится ей не таким уж и далеким.
— Очень хорошо, что мы заговорили о сделке, — раздался голос Смерти. — Ты знаешь, что нам нужно. Все крайне незамысловато…
— Ага, разбежались и упали, — бросила я. — Если возможно, то я предпочту сначала хорошенечко поторговаться... Поскольку я сижу в этой клетке, а не нахожусь по ту её сторону, это значит, что в вашем плане что-то разладилось.
Тут со своего места поднялся тощий.
— Этот сосуд берет на себя слишком много!
— Голод… — осадил его Маэстро. Без крика, без давления, лишь чуть-чуть повысив голос. Тот притих и сел. — Что ж, ты права, — Смерть снова обращался ко мне. — Во Тьму нельзя обратить насильственно, в отличие от религии. Выбор должен быть добровольным и никак иначе…
— Плохо вы меня знаете, раз считаете, что я буду рада такому выбору. Я бы с удовольствием на него забила…
— Да? Мы учли это заранее, — снова вступила в диалог Раздор. — Иначе, зачем бы нам понадобилось всё это? — она жестом обвела купол фальшивых небес. — Здесь мы собрали все те несколько фигур, имеющих для тебя значение. Ты же не допустишь, чтоб им причинили вред, правда?
Ощущение было, будто от пощечины. Соответственно этому ощущению я и ответила.
— Скажу одно — сделаете это и не видать вам меня, как своих ушей! Считайте, что после этого я потеряю способность стать демоном!
— Не потеряешь, — тонко протянул Голод. — Единственное, что могло помочь тебе избежать этого, твоя невинность, которую ты утратила в пятнадцать лет!
После этого высказыванья атмосфера в зале резко изменилась. Даже пленники в другой клетки были слегка потрясены. Бабушка осуждающе кашлянула, у мисс Мейер монокль упал с положенного ему места, Ван Райан удрученно наклонил голову, прикрыл глаза ладонью, помотал головой из стороны в сторону и с чувством выдохнул, остальные просто вылупились на меня, как на что-то сверхъестественное.
Для меня со всей этой сцены напрочь слетели покровы всякой мистики, оставляя только обычную, может даже простую человеческую злость.
— Ну вот, и в постель ко мне залезли! — обиделась я и приняла соответствующую позу, подтянув колени к подбородку.
— Чего вы к ней прицепились? — подала голос Джен, обнимая меня и прижимая к себе. — Подумаешь! Девственность не порок, а половая безграмотность…
Раздор открыла рот, а потом закрыла его, не найдя, что сказать. Ай да Дженнифер, ай да молодец!
— Все! Мне это надоело! — Смерть, словно чуть паря над полом, направился ко второй клетке. Полы его плаща двигались за ним, как чёрный клубящийся дым.
Кроу заслонил Барбару собой, оттесняя её вглубь клетки. Демон засмеялся.
— Мистер Защитник леди Бересфорд, ничего плохого я делать не собираюсь… По крайней мере — сейчас. Просто, если хочешь поскорее заставить кого-то делать что-то, нужно сначала подтолкнуть его к отчаянию. Можно, например, попробовать раскрыть его самые темные тайны… Очень кстати, что ваша внучка, такая «благодатная почва» в этом смысле, леди...
Кроу недоуменно сдвинул брови. Мисс Бересфорд внешне сохраняла спокойствие. У меня задрожали колени. Джен, тем временем, обняла меня ещё сильнее… Нужно просто сосредоточиться на этом чувстве. Забыть, не слушать… Но как? Как если то, чего ты больше всего боишься, — это правда про себя? Правда, которая вызовет презрение.
Смерть отступил чуть в сторону от клетки, чтобы находящиеся в ней могли свободно наблюдать. Потом сделал движение, словно собирался сесть на стул. И стул тут же соткался из чёрного дыма позади него. Взглядом своих глаз, скорее являющимися их страшным подобием, Маэстро держал в поле зрения все пространство холла.
Раздор, видя это, улыбнулась и тоже отошла в сторону, оставляя обзор полностью свободным.
— Давайте начнем с начала, то есть с представления, — лицо Смерти преобразилось. Он повернулся к пленникам в клетке рядом с собой и указал рукой в нашем с Джен направлении. — Итак, номер один — певческое открытие вчерашнего вечера, скрывающееся под именем Кристины Йорк. Настоящее имя — Кристанна Джозефсон…
Леди отвела взгляд в сторону, фамилия «Джозефсон» вызвала короткий резонанс. Люди Барбары совершенно определенно знали её.
— Дочь Александры, родная и единственная внучка Дагмары, — подливал масла в огонь рассказчик. Мне захотелось зажать уши руками и зажмуриться, в бесполезной попытке отгородиться от правды. — А также… — внушительная пауза, — вместилище для демонической силы своего предка, созданное искусственным образом в теле Александры, и воспроизводящее её облик.
Пальцы Джен на моих плечах дрогнули и разжались. Руки подруги были готовы меня отпустить, и не будь она так шокирована, наверное, уже сидела бы, вжимаясь спиной в прутья клетки, как можно дальше от меня. На мгновенье под сводами звездного неба повисла тишина.
— Знаю, не все из вас в курсе того, о чем я говорю, — снова начал демон. — Особенно, юное поколение, но я не могу отказать себе в любопытстве посмотреть, что будет, когда я расскажу всю историю целиком.
Раздор хохотнула своим звенящим голосом.
— Маэстро, вы же не любите театральную тягомотину?
— Только не тогда, когда она пойдет мне на пользу, — громко отозвался Смерть.
— Неплохое будет развлечение. — Война занял освободившийся стул за плетеным столиком, готовясь тоже сыграть в слушателя.
— Много лет назад, — «задушевно» начал Смерть, — жил на свете демон. Правда, звучит, как начало страшной сказки. Ладно, не буду отвлекаться... Демоны бывают разные, а этот был создан специально для нас, Четверки, чтобы сдерживать наши силы или наоборот выпускать на волю (неудивительно, что его способности были так же желанны другими демонами). Почти, как предохранитель на человеческом огнестрельном оружии… Я не зря выбрал это сравнение – у него была страсть к изучению и присвоению человечности людей. Говоря современным языком, это было его хобби. Он странствовал по мирам и заключал с избранными им людьми сделки, чтобы в дальнейшем завладеть их телом и слиться с их душой. Некоторые обличия он не менял веками, иные сбрасывал, как только находил что-то аналогичное или более интересное… Последним его воплощением стал рыжеволосый мальчишка по имени Арман, но я уже забежал далеко вперед… В начале прошлого века ему было предсказано, что он погибнет от руки невинной девушки семнадцати лет, а также когда и при каких обстоятельствах родится его предполагаемая убийца. Он ждал её рождения не одно десятилетие, и наблюдал за ней с самого момента появления на свет. Дагмара Бересфорд. Теперь все понимают, о ком я говорю? Вы со мной согласны, леди?
Барбара слушала речь сосредоточенно, не выказывая своих истинных чувств. Ни единый мускул не дрогнул на её лице, после этих слов. Так прошла минута.
— Гордон, — неожиданно обратилась мисс Бересфорд к своему Защитнику.
— Да, леди? — Кроу вышел из временного ступора, который, очевидно, был вызван не столько моей сущностью, сколько моим происхождением.
— Могу я попросить вас отойти в сторону? — она говорила вежливо, но создалось ощущение, что отказа сейчас она не потерпит, даже от своего Защитника.
— Что вы хотите сделать?
— Это касается лично меня, Гордон, только и всего…
Кроу пришлось повиноваться. Теперь Барбара подступила вплотную к решетке. Леди выглядела так, будто ни на секунду не сомневалась в том, что собирается сделать.
— Можете кого хотите пугать своими откровениями, — она с достоинством выдержала направленные на неё взгляды Всадников, — но я предпочту внести ясность. Эта девушка – часть моей семьи, моей ныне утраченной семьи. Спрятать её от вас и других демонов, сделав своим Защитником, было моей идей. Моей и ничьей больше. Поэтому ни от меня, ни от верных мне людей вы не дождетесь участия в вашем спектакле. И если Кристина ответит вам отказом, я приму любые последствия этого.
— Вот скукотища-а-а-а… — протянул Война. — А как же драма и обвинения?
Любая логика, которая присутствовала у меня до этого, отключилась. Освободившись от неуверенных объятий Джен, я метнулась к световой решетке.
— Я согласна, слышите? На все согласна, только выпустите всех отсюда!
В наступившей после моего крика тишине, послышалось чье-то удовлетворенное «Хе».
— Всенепременно, — расслабленно заверил меня Всадник по имени Смерть, — вот только закончу свой рассказ. Каждая история должна иметь конец, разве нет?
Я прислонилась лбом к вибрирующим прутьям клетки и с силой сжала их вспотевшими ладонями. Скоро все будет кончено. Должно ли меня пугать, каким именно образом? В любом случае, мои истерические вопли никому не нужны — я постараюсь молчать и просто ждать своей участи.
— Я всегда предполагал, что долгое пребывание в мире людей не пойдет ему на пользу, — снова затянул свою шарманку рассказчик. — Так и случилось. Пока Дагмара росла и взрослела, он проникал в её сны, сопровождал её, сначала, как незримая тень, а потом начал вторгаться и в реальность. Он хотел понять, что же в ней такого, раз это маленькое существо будет способно его убить.
Будучи ребенком, девочка принимала зеленоглазого юношу, казавшегося ей очень печальным, за своего ангела-хранителя. Позже ей нравилось часами танцевать для своего единственного благодарного зрителя… В девять она наивно призналась ему в любви, как может только дитя. Именно в тот миг он и понял, что уже не сможет убить её. Прошли годы. Девочка становилась взрослой и осознавала настоящую сущность своего ангела-хранителя… Они выбрали свою судьбу сами. Всё не так уж сложно, если знать древние законы. Когда возлюбленная убивает демона, он перерождается человеком и получает право прожить ещё некоторое количество лет. Дьявол, меня сейчас стошнит от умиления!
Маэстро сделал наигранную паузу, чтобы сгладить прозвучавшую реплику.
— Эти двое решили, что у них никогда не будет детей, которые могли бы унаследовать темную сущность, но не учли одного — того, что семя демона всегда, рано или поздно, прорастает… В тридцать восемь лет Дагмара родила дочь Александру, которая ничем не отличалась от рядового представителя Отделённого мира, живущего в Первичном… Вернее, им так казалось.
Рассказчик воспринимал свою историю, как комедию. Вот и сейчас он стоял осклабившись, наблюдая за реакцией своей «публики». Всадник Войны скучающе зевал. Рассказчику такая реакция не понравилась, и он продолжил куда более отрывистым тоном.
— На чем я остановился?
— На Александре, — участливо подсказал Голод, старающийся внешне сохранить заинтересованность.
— Ах, да. Александра… Бедняжка! Быть таким образцовым ребенком — любить родителей, прилежно учиться в школе и колледже, вести скромный образ жизни, чтобы потом все пошло прахом… А теперь мы медленно подходим к кульминации... Ребенок Александры, по большому счету, ребенком и не был. В её теле, в её крови жила сила демона, обладающая своими собственными инстинктами и некоторыми чертами личности своего бывшего хозяина. И эта сила, затаившись, ждала, собирала информацию, чтобы в один прекрасный день создать внутри Александры идеальный сосуд для себя.
Через положенный человеческой женщине срок родилась малышка Кристанна, живой сосуд, с мышлением, но без души. Вынашивание дитя и его рождение подорвало здоровье Александры. Но у неё было слишком много иллюзий и нерастраченных чувств... Она была слепо уверена, что запечатав демоническую сущность и дав ребенку любовь, она научит его быть человеком.
— И ей удалось… — зло прошептала я.
— Вспоминая твоё прошлое, можно сказать, что это спорное утверждение, — теперь обнаженные зубы в улыбке показывала находящаяся рядом Раздор.
— И не надоело вам вытаскивать чужое «грязное белье» на всеобщее обозрение? — рядом со мной возникла Джен. Я не знаю от чего, но она выглядела воспрянувшей духом, словно перед ней не четверка демонов, а просто очередная скептически настроенная комиссия на прослушивании. Я почувствовала, как в груди разливается тепло. И тут что-то несильно стукнуло меня по голове. До меня не сразу дошло, что это был кулак моей подруги.
Я машинально схватилась за голову, потирая ушибленное место.
— Это ещё за что?
— За то, что ни разу даже не пыталась рассказать мне правду!
— Да я сама узнала не так давно! И разве здоровый человек может в такое поверить?
— Да уж, твой дед — демон и по совместительству фактически твой отец-создатель…
— Из твоих уст звучит совсем уж страшно…
— Пострашнее любого индийского фильма будет! Это ж ох…еть можно!
— Знаю. Сама удивилась.
Мне захотелось рассмеяться от всей души. Получилось бы истерически, но сейчас без этого никуда. Джен смотрела на меня, поджав губы, её глаза смеялись. И мы одновременно захохотали.
— Понятно, значит, подруги, — Смерть, насколько это было возможно, изобразил миролюбие, но ненадолго. — Многие из здесь присутствующих задаются вопросом, как мы смогли подтвердить, что наша цель находится здесь, понять, кто скрывается под именем Кристины Йорк, а также проникнуть сюда. Ответ прост, — демон многозначительно вздернул указательный палец. — Нас сюда привела дружба двух девочек из «джунглей» большого города.
Смех прервался так же резко, как и вспыхнул. У меня перехватило дыхание.
— Ах, неужели это для тебя такая неожиданность, наш маленький приз? Тогда я объясню. Хоть твои способности и были заключены путем множества магических ухищрений, ты связала себя с этой девушкой, сама того не подозревая.
Изначально у тебя не было души, но сейчас она есть. И это очень печально, потому что иначе ты сама бы пришла к нам после смерти Армана. Твоя мать и Дженнифер. Благодаря им, ты стала такой, какая есть. Мать вдохнула в пустую оболочку чувства и эмоции, а подруга наделила тебя сознанием современной молодёжи. Что ж поделать, если в вашем обществе это часто предполагает цинизм, вульгарность и другие радости? - последовала небольшая пауза. - Забавно, не правда ли?
Все молчали.
— В этом есть и любопытные моменты. С тех пор как вы встретились, ничто не могло вас разлучить. Подростковые ссоры и обиды переросли во взаимное чувство глубокой привязанности. Дальше больше, вместе вы шли к намеченным целям. А потом… мир иллюзий обрушился, как башни-близнецы, со смертью тех, кто наложил на тебя сдерживающие чары.
— Умереть не встать! – брякнула Микел то ли от досады, то ли от удивления. — Демон-моралист…
— Я уже почти закончил, - невозмутимо отозвался обвинитель. — Итак, две подруги, несколько лет назад решившие скрепить свою дружбу.
— …мы ведь состаримся вместе, как две старушенции, у которых полным-полно кошек? — я испуганно таращилась по сторонам. Мать честная, это был голос Джен, только не той, которая стояла сейчас рядом со мной, а её же шестнадцатилетней. Звук рождался из ниоткуда. Словно чья-то невидимая рука включила запись. И её слышали все, кто имел несчастие быть сейчас в этом чёртовом измерении.
— Конечно… — тихий чуть дрожащий голос. Мой голос. Такой, каким он был семь лет назад.
— А ты не боишься, Крис?
— Когда я с тобой, мне ничего не страшно…
Теперь две девочки читали вслух что-то похожее на заклинание, подсмотренное ими в одном мистическом фильме. Тогда нам оно казалось настоящим.
«Твоя кровь, моя кровь, наша кровь… теперь мы вместе! Теперь мы сестры…»
Звонкий смешок, распавшийся на множество перезвонов. Смех Джен. Его отголоски ещё несколько секунд витали вокруг нас.
— Краткий экскурс в прошлое завершен, — тоном, навеявшим мне ассоциации с учителем истории, продолжил четвертый Всадник. — Вы тогда не могли иметь понятия о последствиях, к которым может привести обмен кровью человека и нечеловека. Вы связали себя незримой нитью. И эта нить всегда будет тянуть вас друг к другу.
После исчезновения подруги, вы, мисс Микел, две недели не находили себе места. Вам казалось, что полиция бездействует, и это действительно было так. Вас преследовало только одно желание — отправиться на поиски. И вы даже знали куда… знали, но не осознавали. В итоге вы поддались некому зову и полетели в Англию. Спасибо, возможно, только благодаря вам мы нашли беглянку так скоро. Дальнейшее не составило труда. Мы уже знали, где в Англии она может быть. Оставалось лишь чуть-чуть поработать над вами.
А вы оказались сильной. Для человека, естественно. Открою вам секрет, мисс Микел, вы одно из немногих человеческих существ, переживших процедуру изменения сущности. Может быть, дело в тех нескольких каплях крови демона, попавших в ваш организм? Поразительно, не находите?
И он, наконец-то, замолчал. Мне даже с трудом в это верилось. Казалось, что этот треп будет длиться вечно. Ну что ж, все покровы сорваны. Играть и изображать кого-то мне больше не нужно. В сущности, уже ничего не имеет значения, надо заканчивать столь затянувшуюся прелюдию.
— Всё? — с надеждой поинтересовалась я, нервно постукивая пальцами по решетке. Самое время включить идиотский настрой. Так будет проще. — Может, уже заберете меня и свалите восвояси, а?
— Сколько прыти! — хищно прищурилась на меня Раздор. — Не пожалеешь? О произнесенных словах, например?
— Пожалею, ещё как пожалею, — закивала я. — В других обстоятельствах, я б вам такой шикарный ответ продемонстрировала.
На сей раз демоны только усмехнулись.
— Любопытно… — протянула Раздор.
— А давайте я вам его нарисую! Так, в качестве бонуса, — и начала выводить в воздухе нехитрую картинку. Мой палец оставлял за собой тонкие струйки синего пламени, которые сложились в ответ.
— Что за ересь? — недоумевала Раздор, чуть склонив голову набок и наблюдая за получающимся изображением.
— Это национальная народная индейская изба — «ФигВам» называется!
Джен с истерическим хохотом уткнулась в решетку. «Крис, я тебя обожаю!», — сквозь смех вырвалось у той. Ну так! Она сама рассказала мне эту шутку.
Смерть, пристально наблюдавший за происходящим, встал со своего места и направился к нашей клетке.
— Фиглярство не делает тебе чести, — спокойно произнес он.
Не делает, но вот время тянуть помогает. Перед смертью не надышишься, ведь так? В нашем случае — в прямом смысле. И как-то внезапно меня посетила бредовая мысль. Может, если они примут меня за полоумную, то передумают иметь со мной дело? Это единственное, что еще можно попробовать. Только бы Джен поняла и поддержала меня в этом. Ведь не надежда умирает последней. Последним умирает чувство юмора. А когда смешно, то уже не страшно.
Подмигнув подруге, и состроив наглую рожу, я нараспев протянула.
— Эх-эх, когда мать мэния рожала, всия полиция дрожала!
Джен сначала недоуменно на меня посмотрела, а потом кивнула головой, поняв мою мысль. После чего на чистейшем русском запела.
— А ты не вейся, черный ворон, над моею головой… Ты добычи не добьешься, черный во-о-ро-он, я не твой! — конечно, она знала русский. Многие из семей эмигрантов его знают так же хорошо, как и английский.
У всех «зрителей», включая хозяйку поместья и других людей, запертых во второй клетке, дружно вытянулись лица. Если бы происходящее было анимэ, у них над головами зависло бы еще по крупной капле.
— Пастой, паравоз! Не стучитиэ, колэса! Кондуктар, нажми на тормоза-а-а… — заголосила я вдогонку с жутким акцентом на том же языке, что и моя подруга. Она меня тоже кое-чему научила.
— …четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж… — теперь Джен насмешливо глядела на Всадников.
— … и молодая не узна-а-ет, какой у парня был конец… — дуэтом выдали мы. Только потом, поняв, что спетое звучит ужасно двусмысленно, позволили себе пару истерических смешков. «Зрители» разинули рты, а мы продолжали.
— Синий-синий иней лег на провода… В небе темно-синем синяя звезда… — Джен поддерживала ритм щелчками пальцев, а я посчитала уместным изобразить «кокаиновый» твист, — У-у-у, только в небе, в небе темно-синем…
— One way ticket, one way ticket, — то же самое только на английском в моем исполнении. Увы, мой резерв русского был истощен. — У-у-у, got a one way ticket to the blues(1)… — и мы привалились плечами друг к дружке, словно на сцене или на конкурсе караоке.
Не знаю, послышалось мне или нет, но кто-то совершенно точно сказал: «Слава Богу, что они хотя бы умеют петь, иначе я бы стал умолять вернуть мне пистолет с последней пулей, чтобы застрелиться». Да, наверное, послышалось, вряд ли Ван Райан способен на такое заявление.
Что-то или кто-то резко схватил меня за руку выше локтя, и через миг меня уже не было в клетке. Я была за её пределами. Ещё секунда. Я уже лежу на полу, и меня держат трое демонов, а Маэстро стоит надо мной с плохо скрываемым облегчением на лице.
— Некоторые шоу НЕ должны продолжаться! — с нажимом произнес он. В его поднятой руке появился прозрачный светящийся шар, не больше шара для игры в теннис. — Сейчас мы можем признать, что вначале ты была права, и наш план имел одно слабое место. Ты, вернее, то, что в тебе, пробудилось очень странным образом. Пробуждение должно было стереть тебя до основания, оставив только тело, наполненное силой. А дурачащаяся девчонка с её глупыми людскими привычками нас мало волнует. Но… мы можем поступить с тобой, как когда-то твоя семья поступила с необходимым нам драгоценным слугой, с Пятым Всадником, навсегда загнав твою личность в самые глубины этой оболочки…
Демон кивнул своим подельникам, не дававшим мне даже двинуться. Звук трескающейся материи. Мою безрукавку разорвали от ворота и до… я даже не могла понять, где кончается образовавшаяся дыра. Смерть склонился надо мной. Пытаясь бороться, я стиснула зубы до скрежета. Ничего не выходило. Они сильнее меня. На секунду я обмякла в держащих меня руках.
— Твое последнее слово? — отдавая дань традиции спросил Четвертый всадник.
— Если я умру — считайте меня фанаткой Дедпула. Ну, а если нет, то все равно, я его фанатка, — опять пытаюсь шутить. Какая же я идиотка! Но ведь так проще… Так проще ничего не замечать, не слышать криков…
Смерть скривился в брезгливой гримасе, а потом с размаху впечатал мне в середину грудной клетки ладонь с шаром. Раздался визг Бри, едва ли не переходящий в ультразвук. В меня словно вонзились тысячи иголок. Боль, она разрывала мое тело. На несколько секунд я ослепла и полностью потеряла чувствительность.
Первыми вернулись слабые оттенки звуков и голосов. Тьма спадала. Вокруг проступили тусклые очертания фигур. Я снова видела созданное демонами измерение, но больше не могла двигаться. Все происходило так, будто находилось в отдалении, а мне была дана возможность лишь наблюдать, сквозь сероватую дымку.
— Поднимись, — приказал Смерть. Ракурс изменился. Тело повиновалось. Я видела только демонов и красно-чёрный шахматный пол.
— Хорошо, очень хорошо, — тот был доволен.
— Крис… — слабый голос моей подруги. Она где-то недалеко. Возможно, в нескольких метрах. Первое, что мне хотелось сделать, это повернуться на её зов, но я не могла заставить пошевелиться даже шею. — Крис! — это уже был отчаянный крик. На несколько мгновений девушка затихла, чтобы затем обратиться уже не ко мне. Точнее, не обратиться, а злобно зашипеть. — Ублюдки!
Не надо, пожалуйста, Джен! Не лезь на рожон. Дай им уйти. Никто не пострадает. В поместье о тебе непременно позаботятся.
— Твари! Не смейте делать из неё свою куклу!
— Вот за это я и ненавижу человеческих женщин, — будто бы вскользь обмолвился Голод, утомленно прикрыв глаза и состроив несчастное выражение белого лица.
Смерть задумался, осмотрел стоящее перед ним тело, ещё недавно мне принадлежавшее, с разных сторон.
— Мисс Микел доставляет неудобства. Поговори с ней так, чтобы она успокоилась, Кристанна.
— Да, — из гортани послышалось окрашенное металлическим оттенком эхо.
Марионетка Всадников послушно сделала поворот. В поле зрения попала клетка и Джен, чье напряженное и искаженное болью лицо смотрело сквозь прутья прямо на надвигающуюся оболочку.
— Крис! Ты меня слышишь?
О… остановите это! Пожалуйста, не надо! Умоляю!
Не смотря ни на что, Джен стояла в решительной позе, спрятав обе руки за спиной, но глаза при этом влажно блестели. От безысходности ли, от страха ли, она тихо запела.
Anywhere you go let me go too –
Christine, that's all I ask of you.(2)
Она будто бы и не пела, а плакала, хотя по щёкам и не бежали слёзы. Точно стремилась заставить меня услышать её. Услышать, возможно, в последний раз. Оболочка шла вперед, подчиняясь приказу. Вокруг разливалось щемящее чувство утраты и неизбежности. И я ощущала его. Как оно впитывается кожей, вселяется… потому что… единственным Ангелом Музыки, которого я встречала, для меня всегда была Дженнифер…
Две девушки, разделенные светящейся решеткой, стоят друг против друга. Близко и далеко. Человек и существо лишь повторяющее человеческую форму и стремившееся копировать человеческое поведение. Почему так? А, Арман? Хотя, нет, ты не Арман, ты Безликий Пятый Всадник — это твое имя — пристрастившийся к смертным личинам. Уж не потому ли, что мелкие человеческие страсти и радости, во всех многообразиях своих проявлений, на которые принято взирать свысока, как ничто другое дают ощущение жизни? Пока они существуют — это и есть жизнь, ответь мне, это так?
Мне на секунду почудилось, что уголки губ приподнялись в улыбке. Джен напряглась. Существо потянулось к ней, растопырив пальцы рук. Когда они приблизилось к шее пленницы, Джен резко выкинула из-за спины обе руки. Ладонь левой была глубоко порезана, другой она сжимала один из саев. Как он у нее оказался?
Быстрым движением Джен наугад полоснула по тянущимся к ней рукам. Неровный красный штрих пересек обе ладони. Девушка схватилась своей окровавленной рукой руку моей оболочки и крепко сжала её, заставляя кровь двух существ сливаться между собой... До сих пор «цитируем» старый фильм, но для нас это имело свое собственное «магическое» значение.
Руку, от самой кисти, начало жечь. Область жжения стала разрастаться, а ещё через секунду я уже ощущала пальцы Джен, держащие меня, а также рану на второй руке. Потом передо мной словно моргнул сероватый экран, и на лицо подруги с краснеющими глазами уже смотрела я сама. Она слабо улыбнулась. Так же, как когда увидела меня в первый раз в этом ненормальном абсурдном измерении.
Но шар, засунутый в моё тело… Он там, в груди, начинал бешено пульсировать прямо под кожей и слоем мышц, куда уже успел погрузиться. Всадники не вмешивались. Они знали, ничего ещё не кончено, а это лишь короткое ничего не значащее поражение. Больше нельзя совершать ошибок. Больше нельзя…
Я осторожным жестом забираю сай у подруги и отхожу чуть назад. Наши руки разомкнулись. Кровь капает на шахматный пол.
— Прости, я не знаю, смогу ли сдержать обещание состариться с тобой вместе…
— Что ты творишь?! — ужас осознания сковывает ее.
— Не знаю. Наверное, готовлюсь принять на себя участь Джульетты и еще огромного количества героинь…
Рука с острым оружием поднимается. Делаю ли это я или ещё кто-то? Я же такая трусиха. Бесконечная и безумная отвага не мои черты. Хотя кто знает, быть может, я лишь играю чью-то роль и играла всегда? А вокруг только декорации и зрители, среди которых люди, что имеют для меня значение? Тогда нужно сыграть до конца… Это моя сцена!
Удар. Прямо туда, где бьется чёртов шарик, с размаху, со всей силы — и он взрывается внутри, окрашивая весь мир в багровую текучую темноту.