Незаменимая

А вот Ольгерд к еде не притронулся. Вяло отвечал, вопросов не задавал, и всё крутил в руках фарфоровую чашку с остывшим травяным чаем. Впервые за то время, что я жила под этой крышей, меня это оставило равнодушной. Приехала мама! Родная, пахнущая лавандой и сонными каплями. И пусть при посторонних она не позволила себе утешить меня, когда мы останемся наедине – будет именно так! Перестав набивать живот, я заерзала на стуле.

Но ждать пришлось еще долго – после чаепития тетя Лигия куда-то увела маму. Я же пошла к себе в комнату – читать. В особняке весь второй этаж левого флигеля занимала библиотека. Чего там только не хранилось! Тома Данте, Жюли, романы Вербера, в обнимку с которыми я спала в пансионе для благородных девиц! Правда, теперь они казались надуманными – в безумные чувства, ради которых герои бросались наперекор войнам и стихиям, больше не верилось. Теперь меня занимали драмы и трагедии. И в этих стенах я уже открыла для себя не одного занятного автора.

- Госпожа-а…

Кто-то потряс меня за плечо, и только тогда я поняла, что задремала.

- Госпожа!

Меня тряхнули еще раз – сильнее. Я открыла глаза. Передо мной стояла горничная Клоззи. Невысокая и худенькая с коротко постриженными волосами и острым длинным носом. Она не сразу заметила, что я открыла глаза – потянулась тряхнуть еще раз.

- Довольно, – остановила я. - Уже не сплю.

- Госпожа, вас просят в гостиную.

Я встрепенулась – наконец-то смогу поговорить с мамой! Наедине! Прижаться к теплой мягкой груди… Я вскочила с кресла, в котором задремала. На пол с коленей с глухим стуком упала книга. Не тратя время, чтобы ее поднять, я помчалась в гостиную. Но там ждали не мамины объятия, а длинное желтое платье со шлейфом и приколотой к груди брошью в виде букета.

- Я просила миссис Троди купить тебе свадебный наряд, - сияя, как праздничное блюдо, вещала тетушка. - То, что предлагала она – своё ношеное тряпье – никуда не годилось!

Мама было открыла рот, видимо, чтобы вежливо возразить, но тетя Лигия ее опередила.

- Не спорьте, милочка! Не спорьте. И слышать не хочу, кто из ваших родственников сколько прожил в браке благодаря этой серой тряпке! Не верю в это! Ветта должна гореть, сиять, а не стоять перед священным столпом бледной тенью.

Похоже, спрашивать меня тут никто не собирался. Впрочем, мне было всё равно, в чем идти на заклание. Сейчас хотелось одного – чтобы это поскорее случилось. Переступить уже через ненавистный порог! В конце концов, не умру же я, связав себя с Ольгердом! Мама тоже выходила не по любви – смирилась как-то. Даже с похождениями отца на стороне. Мне же предстояло всего-то скрестить с Ольгердом руки. И жизни – подсказал учтивый рассудок, но я отбросила эту мысль подальше.

Сразу стало легко и беззаботно. Под одобрительными взглядами мамы и тети Лигии, я примерила платье. Даже покружилась перед ними, чувствуя себя выпускницей пансиона на балу.

- Великолепно! – причмокнув, сказала тетушка и стихла, переводя взгляд с меня себе под ноги.

Мама воспользовалась этим и тут же достала из рукава платок, провела им по щекам.

- Надо же, - проговорила она растерянно. – Вот и вторая моя птичка порхает из гнезда…

- Милочка, на то они и птички, чтобы порхать. А наше с вами дело, помочь им. И наставить в делах, в которых они несведущи. - Тетя Лигия многозначительно подняла палец вверх. – Думаю, вам стоит посекретничать, пока этот дом не заполнили охочие до сплетен уши. Меня уж увольте – слишком стара и непросвещенна для таких разговоров. Подремлю тут, если вы не против, миссис Троди.

Пока они беседовали, я переоделась в свое простое сиреневое платье с закрытым горлом. Суть разговора уловила не сразу. Похоже, мама должна была сказать мне что-то важное. Что-то, что знали только она и тетя Лигия. Сердце в груди застучало быстрее, на лбу выступила испарина. Мне вдруг стало до тряски страшно.

- Идем, Иветта.