Незаменимая

Два с половиной месяца пролетело одним днем. За это время мы успели проводить в вечный путь тетю Лигию – она, наконец, получила долгожданный покой. Другую тетю – Верджин, выдали замуж за доктора Ранди. И насколько я знала, более несуразной и более счастливой пары невозможно было найти во всей окраине Вертина, куда доктор увез свою молодую жену.

Только когда хлопоты сватовства, похорон, положенного траура, а потом – свадьбы, остались позади, я вспомнила про свою настоящую спасительницу. Ханну. Мне даже стало стыдно, что я не помчалась к ней тут же, едва получив свободу. В поездке к берегам Паравана меня сопровождал Ольгерд. Он сам вызвался, и я не стала отказываться. На этот раз мне было плевать, кто и что скажет обо мне из-за того, что я пустилась в путешествие с человеком, с которым еще недавно была связана браком, а потом чудесным образом, никому не понятным и никем не принятым до конца, сумела остаться незамужней девицей. Наша с Ольгердом история, сдобренная такими подробностями, которых не ведали ни я, ни он, стараниями тети Верджин разошлась до самых границ Лейширста и стала легендой. Кажется, какой-то ушлый писатель даже переврал ее на свой манер и неплохо заработал на получившейся книге.

По пути к Ханне, мы с Ольгердом много говорили, но ни разу не коснулись того, что с нами произошло. Он лишь обмолвился, что всё понимает, и не будет ворошить прошлое. Я была ему благодарна за это. Со смертью асьтаха всё кончилось для всех, кроме меня. По ночам до сих пор преследовали черные глаза и шепот, от которого тряслись коленки. Внутри еще теплился морок и тащил в прошлое.

Временами, отрываясь от пейзажей, проплывавших за окном экипажа, я сталкивалась взглядом с Ольгердом. Он тут же отводил глаза, но и краткого мига мне было достаточно, чтобы разглядеть в них нежность. Кажется, он стыдился этого и прятал всеми возможными способами. Впрочем, не отказывал он себе и в прикосновениях. С одной стороны – легко ли удержаться от них, когда днями трясешься нос к носу в экипаже? С другой – когда требовалось помочь, он непременно держал меня за руку дольше, чем это требовалось. И отпускал с явной неохотой. Я старалась не обращать на это внимания. Внутри еще бушевало столько противоречивых чувств, что впору было нанимать детектива, чтобы разобраться в себе.

Избушку Ханны я нашла без труда – один мальчик на станции в Ваире тут же вызвался нас проводить. Оказалось, что муж моей спасительницы был егерем и именно поэтому жил в лесу. Я оставила Ольгерда на станции – он не сразу отпустил меня одну, но после долгих уговоров понял, что спорить со мной бесполезно. Я взяла у смотрителя лошадей – себе, проводнику и еще одну для Ханны на обратную дорогу – и уже через час стучала в запертые двери. Пока же по ту сторону раздавались шаги, я оглядывала землянку и словно не узнавала ее. Покосившийся домишко выровнялся свеже-выструганным брусом. Неуклюже выглядывали подновленные куски кровли, блестели отчищенные от земли и намытые окна. Когда же распахнулась дверь, то я не поверила глазам.

Передо мной стояла Ханна. Только теперь это была не забитая стервятником жена, а цветущая и еще не старая женщина. Щеки округлились и зарумянились, черты лица стали мягкими и приятными, из-под ярко-зеленого чепца выглядывали кольца волос. Платье на ней тоже пестрело красками и радовало глаз. Когда же я бросилась Ханне на шею, то ощутила, что округлились у нее не только щеки. Моя догадка оказалась верной.

- Я так и поняла, что ты с ним расправилась, - потчуя меня и проводника травяным чаем с диким медом, говорила она. – Может, заметила, как наша земля ожила, когда его не стало? Сколько этот змей лил на нее невинную кровь! А теперь и кормилица наша, и мы возвращаемся к жизни.

- Тебе тоже от него досталось? – я вспомнила, слова Эрвина про то, что асьтаха пытался отомстить Ханне.

- Приходил, аспид, - ничуть не вздрогнув, отвечала она. – Только я ему хвост вот этой дверью прищемила. Так визжал, что свиньи в хлеву завидовали!

Она рассмеялась – легко и звонко, будто юная девушка. Мальчик-проводник всё это время смотрел на нас, как на сумасшедших. Он не понимал, о ком мы, и не догадывался, чему так радовалась жена егеря? Я могла бы отпустить его, как только добралась до землянки, но вовремя вспомнила, что кроме Ханны тут еще жил и ее муж. И он мог в любую минуту ворваться и испортить нашу встречу.

Тогда-то я и рассчитывала еще раз прибегнуть к помощи мальчика. Он был шустрее меня и без труда добрался бы до Ваира и позвал на помощь. Стоило вспомнить о хозяине, как дверь с противным скрежетом распахнулась и на пороге выросла косматая фигура. Я прилипла к деревянному табурету, на котором сидела. Оказывается, зря я надеялась, что стервятник и сегодня приплетется домой не раньше вечера.

Я уже потянулась к мальчику – дернуть за рукав и отправить за помощью, но не успела и пошевелиться, как косматая фигура из дверного проема метнулась ко мне, схватила в обе ручищи и, едва не вытрясая душу, принялась кружить.

- Ну, довольно-довольно, Валис, - строго одернула мужа Ханна.

Только тут я разглядела его – это был стервятник, и вместе с тем – не он. Мужчина в годах, полный, но гладко выбритый и опрятный. От него не воняло выпивкой, а пахло сеном. И глаза его, хоть под ними и висели старые мешки, смотрели иначе. Не расчетливо и гнусно, а с нескрываемой радостью.

- Мисс! – завопил он, оставляя меня в покое. И это был первый раз, когда меня не покоробило это слово в его исполнении. – Вот это да! Вы приехали!