Незаменимая

Он улыбнулся одними глазами, и показалось, что в них сверкнуло по молнии. А потом он начал склоняться ко мне, и я ждала его поцелуя, кажется, целую вечность. Он тянулся ко мне, доводя до исступления одним только ожиданием, и вместе с тем его ладонь – горячая, как огонь, заскользила по моей коленке… Я вздрогнула, попыталась отстраниться, не понимая – почему делаю это? Это же – Велимир. Мой любимый мужчина, человек, с которым я хотела прожить всю жизнь в горе и радости. Чего же шарахалась?

- Не сейчас, - произнесла, пытаясь выскользнуть из его объятий. Наконец, сообразила, что меня настораживало. И я не стала это таить. – Не хочу, чтобы у нас было так… По этому дурацкому закону.

- Почему нет? – спросил Велимир, не выпуская меня из рук. Его голос зазвенел, как сталь на морозе.

- Это всё неправильно. Ольгерду сейчас плохо – я должна ему помочь. А когда он придет в себя, то мы сумеем найти выход. Веришь? Не хочу, чтобы тебя считали насильником. Понимаешь?

- Почему нет? Мне всё равно. Смотри, Иви, другого случая не будет. Сейчас мы одни, все спят. Но стоит тебе закричать, и сюда сбегутся люди. Мы покажем им доказательства - твою кровь, и будем мужем и женой. Ты же хочешь этого? Помнишь?

Я кивнула. Помню. Хочу. Стоило свыкнуться с этой мыслью, как тело обмякло. Голову окутал туман. Я блуждала взглядом по потолку с лепниной и улыбалась. Я ждала, когда Велимир снова потянется ко мне…

И он не обманул ожиданий: заиграл языком по моим губам, а потом приник к ним своими – жадно, ненасытно. Его рука заскользила по моей коленке, заползла под сорочку. Что-то кольнуло внутри. Мне вдруг стало противно. Я дернулась, пытаясь освободиться из его рук и сказать об этом, но он не пускал. Попыталась оттолкнуть – с силой, но он лишь сильнее сжал меня, а потом навалился сверху оказавшимся отнюдь не легким телом. Одна его рука зажала мне рот, а другая ухватила за волосы, заставляя откинуть голову чуть назад. Чернота его глаз торжествовала, губы кривились в ухмылке.

- Это и есть – закон крови, дорогуша, - ледяным голосом произнес он, усмехнулся. – И ты на него согласилась дважды. Так что никакие колечки тебя больше не спасут.

Я снова дернулась, попыталась закричать, но слишком поздно. Я уже была в его власти – развратного чудовища, заманившего меня в ловушку. Он был сильнее, он не собирался щадить – я это знала каким-то внутренним чутьем. А потом снова взглянула на потолок, и сердце облилось кровью. Там хищной кляксой металась тень. Растопыривала руки с крючковатыми пальцами.

«Это он!» - вопила она.

И теперь я догадалась, что она была тут с самого начала, просто я ее не замечала. Вернее, кто-то хитрый и не лишенный магии отвел мне глаза. Он оказался искусным обманщиком и игроком. И теперь он торжествовал, стягивая с меня панталоны. Я снова дернулась – в отчаянном рывке, подстегнутая запоздалой догадкой. Но Велимир, а вернее – асьтаха, не дал мне свободы. Кулаком он ткнул меня в живот, и я обмякла, не в силах думать ни о чем, кроме сгустка боли под ребрами.

- Лежи тихо, и всё кончится быстро, - зашипел он.

Но это было ни к чему – я и так перестала понимать что-либо, и уж тем более не могла пошевелить ставшими вдруг чужими руками. Отрешенно, будто со стороны, наблюдала, как он хватал меня за грудь и целовал безучастные губы…

Он был моим полным хозяином, а я даже отвернуться не могла, чтобы не видеть его довольной холеной морды, ставшей в один миг нестерпимо противной. А потом, когда его руки вцепились мне в бедра, я зажмурилась. Не хотела видеть этого, не хотела лежать поленом и смотреть, как меня лишат чести и вынут душу.

Но и тут не ждало покоя. Мир окунулся в серость, нависла паутина с потолка. Я по-прежнему лежала в постели на какой-то куче ветхого тряпья. А надо мной нависал он – огненный змей, огромный и мерзкий. Он уже не помещался в том, что когда-то, может, и было настоящим Велимиром. Только теперь это был ходячий мертвец – блеклый, с трупными пятнами по всему телу, провалившимся носом, длинными черными ногтями и редкими клоками волос, свисавших до пола. И это двухголовое чудовище трогало сейчас меня! Невозможно передать всего отвращения, всей той дурноты, что прошибла меня в тот миг неистовым страхом! И впервые он пришел мне на помощь.

- Нет, - выговорила я с трудом. Потом повторила, чувствуя, как в тело возвращается сила. – Нет!

Перед глазами вспыхнуло синее пламя. Асьтаха отпрянул, закрылся было, но тут же снова кинулся на меня, на этот раз уже не прикрываясь трупом – тот бесформенным чучелом отлетел в сторону. Без человеческого тела асьтаха стал еще огромнее. От его дыхания томило и млело в груди, перед глазами снова поплыли лица, но я откинула этот морок прочь. Прочь!

- Прочь! Ты больше никому не причинишь зла, - кричала я, не понимая, откуда брала эти слова. – Уходи!

- Ты – моя, - шипел он в ответ. – Ты согласилась быть моей и будешь…

- Нет, - я тряхнула головой. Синее пламя задергалось, а потом окружило меня. Оно становилось частью меня, заполняло тело светом.

- Тогда, ты умрешь, - с какой-то даже грустью сказал злой дух.

Встал на четвереньки, бросился, впиваясь когтями мне в грудь. Лапами он ухватил меня за горло и принялся душить, но я почему-то никак не желала падать. Стояла с выпученными глазами и смотрела, как всё ярче разгорается ало-синим тетушкино кольцо. А потом я ударила. Наверное, так тетя Лигия могла бы стереть в порошок Амалию. Но у нее была сила от рождения. Я же брала чужое.