"Исход"

Пауза несколько затянулась, и, чтобы сгладить неловкость, Ник произнес:

– Высокорожденная Клео! – Он слегка склонил голову, точно не уверенный, что так будет правильно по местному этикету. – Рад приветствовать вас в здравии и хорошем настроении! – Он собрался обратиться с приветствием к Гунн-Терру, кляня себя последними словами за то, что не расспросил тогда Шептуна, как правильно обращаться к воину, да и вообще, по каким критериям отличать простолюдина от высокородного? По одежде, что ли? Но тут на выручку ему пришла девушка:

– Высокородный Ник из рода Вестгейров! – Она мило ему улыбнулась, и Нику показалось, что в ее глазах мелькнула смешинка. – Мы тут посовещались, – здесь девушка чуть повысила голос, – и пришли к обоюдному решению отбросить в общении между собой всяческие титулы. – Она многозначительно посмотрела сначала на Гунн-Терра, потом на Шептуна. – Так что не утруждайте себя и зовите меня просто Клео.

– Да, конечно, так намного удобнее… – Ник широко улыбнулся, но, поймав неприятный взгляд Гунн-Терра, осекся, но все-таки закончил: – Клео.

– Все уже решено! – Похоже, девушка произнесла эту фразу как минимум в пятый раз. Она ни на кого не смотрела, но Нику показалось, что слова относились в большей степени к ее телохранителю. – Ты ведь и сам недавно согласился, что обращение ко мне по всем правилам вызовет на этой стороне Быстрой Воды, по меньшей мере, недоумение, а скорее всего, только привлечет нежелательное внимание!

– Как изволите, Великорожденная. – Лицо воина оставалось бесстрастным, и даже самый внимательный слушатель не уловил бы и намека на скрытый сарказм.

Гунн-Терр знал Клео, можно сказать, с пеленок. Хотя это и не входило в его прямые обязанности, но он наравне с другими членами ее семьи, а может, даже и больше, участвовал в ее воспитании. В детстве, перед сном, девочка часто просила его посидеть рядом с ее кроваткой. Она так быстрее засыпала. Бывало, вечерами он даже рассказывал ей разные альварские предания, которые сам слышал от своей бабушки. Клео росла любознательной и заставляла его вспоминать все новые и новые истории. Они, когда были вдвоем, могли непринужденно общаться, отбросив условности. Но на людях он подчеркнуто следовал всем установленным правилам в обращении к дочери Верховного Хранителя.

Сейчас Гунн-Терр злился на себя. Девочка, конечно, была права. Еще не хватало, чтобы о том, кто она такая, стало известно на этом берегу. Он и сам именно поэтому велел своим людям ожидать их на пристани. Сдал Зерг-Терру свое оружие, щит и доспехи, оставив только меч и легкую кожаную защиту. Дело было не в этом. Все дело было в этих треклятых сомнениях. Забери их Ушедшие! С одной стороны, его долг был сопровождать Клео повсюду. С другой, он не мог разрешить ей отправиться в эту самоубийственную экспедицию. Естественно, в своих размышлениях Гунн-Терр не придавал ни малейшего значения такой пустяковой мысли, что как телохранитель он сам первый подвергнется смертельной опасности. Его долг был сохранить ей жизнь. Любой ценой. И всё.

Гунн-Терр проникся некоторой симпатией к старику, когда тот, не лебезя перед дочерью Верховного, как это повсеместно было принято в Городе, прямо ответил ей, что сам не уверен в успехе предстоящего похода. А шансы найти ее сводного брата и вернуться из Леса живыми считает и вовсе незначительными.

«Да, уж, – думал Гунн-Терр, – отряд для похода подобрался тот еще. Старик, по-видимому, был прекрасным следопытом в свое время, но его лучшие годы давно позади. Мальчишка с хитрой физиономией и вовсе не в счет. Этот здоровяк Ник – хороший боец, не поспоришь. Я видел его на Арене. Но он не воин». Гунн-Терр за свою жизнь научился хорошо разбираться в людях. Да и как без этого. Грош цена тогда ему как телохранителю. Все было у парня. И сила, и ловкость, а уж реакции любой позавидует. Но не воин он, вот и весь сказ. Мягкий он человек. Сначала думает, потом бьет. Тогда на Арене, Гунн-Терр это специально выяснил, ни одного степняка не убил. Ранил? Да. Покалечил? Да. Но не убил. А в бою, когда счет идет на мгновения и от твоих действий зависит не только твоя жизнь, а, в первую очередь, жизнь твоих сотоварищей, колебаться не допустимо. Бить только на поражение! Думать потом время будет.

Что же делать? Взять своих людей? Тут старик прав, в Лесу большому отряду не место. Двоих-троих? Вряд ли это что-то изменит. Да и Лес – это не Белые скалы. Гунн-Терр был не глуп и старался всегда трезво смотреть на сложившиеся обстоятельства. Альвары хороши в открытом бою. В сражениях на скалах им просто не было равных, но в Лесу самый захудалый охотник даст фору лучшему из его бойцов.

– Я все сказала! – Чувствовалось, что нервы девушки уже на пределе. – С вами или без вас, я отправляюсь сегодня же! – Клео обвела взором всех присутствующих и остановила свой пылающий взгляд на старике. – Шептун! Так, кажется, тебя здесь называют? Не хочу обременять тебя своим присутствием, но надеюсь, ты не откажешь мне в одной просьбе?

Шептун в ответ что-то буркнул в бороду. Не обратив внимания на столь непочтительный ответ, девушка продолжала:

– Отведи меня к Колпу. Или хотя бы скажи, где его можно найти?

Нику показалось, что старик смутился. Он принялся теребить свою бороду и почему-то взглянул на Сита. Что именно он собирался ответить, так и осталось тайной, так как в этот момент со стороны лестницы, ведущей наверх, раздался негромкий, но отчетливый голос:

– Вот вы все и здесь. – У лестницы стояла Нийя и спокойно, но внимательно вглядывалась в них своими неестественно большими глазами. Каждому присутствующему почудилось, что девочка смотрит именно на него. – Все, как в видениях.

Нику показалось, что девочка и сама в некотором замешательстве от происходящего. Возможно, что такое впечатление сложилось у него из-за ее внешнего вида. Маленькое тело, худые, до невозможности бледные ручки и непропорционально большая голова, казалось бы с трудом удерживающаяся на такой же худой шее. Несуразный облик дополнял тихий детский голос и полные вселенской печали глаза, которые, скорее, могли бы принадлежать умудренному годами старцу, пережившему за свою долгую жизнь немало потерь и лишений.