Страница 5 из 130
У меня есть свобода быть собой и проживать свою жизнь так, как я сама хочу. Сестры все пытаются руководить мной, так как им нравится, а я уперто сопротивляюсь и доказываю, что имею полное право портить свою жизнь так, как мне вздумается и совершать свои собственные ошибки.
Я совершенно не страдаю от одиночества, как волновались мои сестры. У меня очень часто бывают гости. Я такой гостеприимный человек, если это не касается моих любимых родственников! Иногда ляпну кому-нибудь: заходите в гости! А завтра у меня уже новые люди на пороге. И я пытаюсь вспомнить, откуда я должна их знать и зачем звала.
Гости у меня культурные. Знают, что у одинокой девушки в холодильнике может быть только затерянный случайно и уже позеленевший кетчуп, поэтому приходят подготовленные - продукты и алкоголь приносят с собой. А я готовлю, накрываю стол, предоставляю уют и обожание хозяйки дома, долгие и душевные посиделки. Или закажем какую-нибудь пиццу или суши на дом.
Я, честно, не считаю себя плохой хозяйкой и готовить умею, просто не вижу смысла убиваться у плиты для себя одной. А покушать люблю, особенно в хорошей компании, поэтому или зову кого-нибудь в гости, или на обед в кафе, или хожу по гостям и там отъедаюсь на пару дней вперед. У меня даже есть свой рейтинг самых хороших хозяек, которые всегда в состоянии меня прокормить. Когда гостей у меня дома нет, мой холодильник почти пустой. В гордом одиночестве я могу есть прямо стоя у холодильника, в пижаме на босую ногу, последнюю завалявшуюся котлету. А кто так не делает, если его никто не видит?
У меня есть два любимых блюда в те дни, когда гостей с провиантом не предвидится. И я даже не знаю, чему отдать предпочтение. Первое – это сосиска, хлеб и кефир. Сосиска должна быть свежайшая, вкусная и холодная. Ни в коем случае ее нельзя варить! Варить сосиску – только портить. Значит, в одной руке ароматная сосиска. На столе стакан кефира, тут никаких особых пожеланий нет, кефир подходит любой, можно даже ряженку. В другой руке еще теплая горбушка белого хлеба. Куснуть сосиску, куснуть горбушку и хлебнуть кефира. Вот оно, счастье.
Второе любимое блюдо – магазинная кабачковая икра из банки и кусок черного хлеба. При желании можно еще добавить кусочек сыра. Это счастье номер два.
Я очень неприхотливая в еде и накормить меня очень легко. Но чтобы я стояла на кухне попой кверху пару часов к ряду и наготавливала разносолов, чтобы забить ими холодильник для себя одной– это не про меня. Себя осчастливить гастрономически я очень быстро могу в любом магазине.
- Вот, посмотришь! - Угрожают мне сестры, - выйдешь замуж, нарожаешь деток, наденешь халат и будешь им котлетки жарить! Не станут же они одни твои сосиски есть.
Никогда! Никогда этого не будет – чтобы я сосисками делилась! Мужа в своей жизни я еще допускаю, хоть и с большим трудом. Но халат, дети и обвисшие сиськи - нет. Я не хочу беременеть и рожать детей. Да, я та самая чайлдфри. И это как-то может быть связано с моей семьей и моим детством.
- Вот встретишь своего любимого мужчину и захочешь родить ему бебика!
Ну почему обязательно должно быть так?
Чужие дети меня не умиляют, ни большие, ни маленькие, ни мальчики, ни девочки. Я не визжу в восторге от вида детских вещичек. Беременные животы и сама мысль о родах меня пугают до потери сознания. Я обхожу оба роддома в нашем городе по такой большой траектории, чтобы даже близко не подходить к этому адскому месту. Я так чуть не потеряла одну подругу, которая переехала в квартиру напротив роддома. Я не могла заставить себя прийти к ней в гости. Ни на новоселье, ни на Новый год, ни на день рожденья. Одна мысль о том, что я могу в окно видеть, как в доме напротив кто-то сейчас рожает, заставляла меня чуть ли не биться в истерике. Еле договорились, что встречаться будем на безопасной для меня территории. Еще лет в десять, когда мне пытались поручить присмотр за племянниками, я решила, что это не для меня. Слюни, сопли, подгузники, кашки, пюрешки. Сами рожали, пусть сами и сидят с ними. Я видела, какими становятся мои сестры после беременностей, родов и кормления грудью. Превращение из красивой девушки в порядочную матрону проходит быстро и бесповоротно. Вряд ли кого украшают растяжки и грустные груди. Хотя, они-то сами счастливы, и дети их счастливы, и мужья их счастливы, и они все вместе все время беспокоятся обо мне, потому что я резко выпадаю из радужной картинки того, каким должно быть счастье человека. Ну, а как же - тридцатка на носу, и ни мужа, ни детей. У каждой из них в моем возрасте было минимум по три ребенка. Даже у моего брата есть уже один. А я все ерундой какой-то занимаюсь. То на концерт в другой город уеду, то на выходные в горы, то зимой на море. То лежу себе попой к верху на диване и книжки читаю. Или, вообще, сплю до трех часов дня и ни хрена не делаю и даже не волнуюсь по этому поводу. И жениха себе порядочного найти все не могу.
- Что с тобой не так? - Спрашивает меня Кристина, когда я не хочу погладить ее беременный живот. Я боюсь, что это заразно. И до утра у меня такой же выскочит, я не смогу увидеть свои ноги и захочу есть мел и шпроты с клубникой.
Мои родственницы постоянно меня этим троллят.