Горький шоколад

Тина оглянулась, когда к их разговору присоединился третий участник: парень лет двадцати пяти, или даже младше. Он выглядел как человек, который утром одел первое, что попало под руку: брюки, кеды, какой-то мешковатый свитер с животным орнаментом. На шее – массивные наушники. Рыжие волосы торчат во все стороны, как будто их в шутку намазали клеем. То, что спутник был гораздо младше Тины сразу бросалось в глаза.

— Макс, это – Джером Локвуд, самый талантливый художник современности по эту сторону Темзы. Джером, это – Максимилиан Ван Дорт, мой бывший муж, акула бизнеса и номер восемь в первой десятке завидных холостяков по версии «Форбс».

— По версии «Форбс» прошлого года, - уточнил Макс и пожал протянутую художником руку. Потом с улыбкой посмотрел на Эль: - Моя спутница, начинающая писательница, Габриэль Кромби.

Эль приподнялась, стараясь не думать об изучающем взгляде Тины. Интересно, она узнала ее? Они виделись каких-нибудь несколько секунд, но все же…

— Полагаю, та сама Габриэль, которой я обязана сказать «спасибо» за помощь, - сказала Тина, тем самым обозначая – она все помнит. – Рада, что мне выпала такая возможность, хоть, признаться, не ожидала, что это случится так скоро и в такой обстановке.

— Нет необходимости меня благодарить.

— Врач, который обхаживал меня следующие несколько дней, по меньшей мере раз в час напоминал, что если бы не своевременное вмешательство, меня могло бы парализовать. Поэтому благодарить есть за что.

— Она очень упрямая, - подал голос Джером. Его присутствие немного взбодрило Эль: по крайней мере она не одна одета совершенно неподобающе для такого места. – Если уж что-то задумала, то все.

— Ты говоришь это человеку, который прожил со мной в браке целых три года, - зачем-то сказала Тина, хоть всем было понятно, что фраза художника адресовалась совсем не Максу. – Надеюсь, вы нас не прогоните? Нет ни одного пустого столика, а тут – ты, - Тина все-таки улучила возможность тронуть Макса за руку, хоть сделала это мимолетно. – И потом, раз уж ты в Лондоне, и сама судьба устроила эту встречу, почему бы не воспользоваться случаем?

Макс вопросительно посмотрел на Эль, давая понять, что ждет ее одобрения или отказа.

Эль сглотнула. Это происходит на самом деле? Стоило им куда-то выбраться вдвоем, как на них свалилась длинноногая, красивая и горячая часть его прошлого,с которой они совсем недавно провели ночь.

Тина, чуть склонив голову на бок, терпеливо ждала «приговор».

— Да, конечно, раз уж произошло такое чудесное стечение обстоятельств. – Эль натянуто улыбнулась.

На миг ей показалось, что Макс не одобрил ее согласие.

Ну и как теперь пережить этот «замечательный» ужин?

— Поделишься, каким ветром тебя занесло так далеко от Нью-Йорка? – Тина со знанием дела раскрыла меню, но продолжала изучать Макса заинтересованным взглядом. – Мог бы и позвонить, что будешь в этих краях. Ты же знаешь, что я знаю изнанку Лондона как никто другой.

— У меня были другие планы, - лаконично отозвался Макс.

— Вижу, что эти планы неожиданно прочно укоренились в твой жизни.

Эль прекрасно поняла намек, хоть Тина даже не глянула в ее сторону.

— Одуванчик, ты уже выбрала? – Макс подбодрил ее улыбкой, и Эль сразу воспрянула духом.

— Да, рыбу и еще салат.

— Одуванчик? – Тина очень пыталась сделать вид, что ей все равно, но раздражение подчеркнула пара морщин у нее на лбу. – С каких пор ты стал таким сентиментальным, Макс?

— Не припоминаю, чтобы перед разводом подписывал соглашение посвящать тебя во все подробности своей личной жизни, Тина. И я буду очень благодарен, если мы не станем продолжали разговор в том же русле.

Тина передернула плечами: несколько нервно, но в целом совершенно безразлично.

Они сделали заказ, выбрали вино. Все это время молодой художник безустали рассказывал о своих картинах, других художниках и о том, в каких музеях Эль обязательно нужна побывать. Плевать, что от отеля до них было больше часу езды. Когда до Джерома дошло, что собеседница в состоянии поддержать разговор и даже охотно вступает в щекотливые дискуссии, не стесняясь высказывать свою, отличную от его, точку зрения, парня словно прорвало. Он говорил и говорил, перебирал имена любимых художников, делился фактами их биографий, не забывая прихвастнуть, что одна из его работ удостоилась статьи в популярном и авторитетном журнале.

— Вижу, ты нашел себе благодарные уши, - заметила Тина. - Кто бы мог подумать, что у Габриэль такие обширные познания в искусстве. Мы с Максом вообще ничего в этом не смыслим.

— У каждого есть вещи, которые ему интересны, - лаконично ответила Эль.

—И что кроме художников любишь ты?

Эль ясно услышала вызов. В самом деле, что может любить простушка, на которую обрушилось счастье по имени Максимилиан Ван Дорт.