Горький шоколад

— Я люблю свою работу, - сказал он с какой-то вымученной усмешкой, возвратившись спустя десять минут, - но иногда мне кажется, что она хочет от меня слишком многого.

— Если нужно вернуться, то я соберусь за пятнадцать минут.

— Нет, Габриэль, возвращаться точно не нужно. Завтра мне нужно будет несколько часов времени, чтобы провести удаленное совещание, но я думаю, эти часы ты проведешь в местном СПА.

— Ни разу не была в СПА, - выпалила она.

— Вот видишь, как все идеально складывается. – Улыбка на его губах была загадочной. – А потом нас ждет целая куча музеев, две картинные галереи. Хочу пощупать, так ли глубоки твои познания в дорогой мазне.

— Ты никогда мне не простишь, да?

— Буду помнить всю жизнь, - не стал успокаивать он, а потом, когда Эль было подумала, что смогла, наконец, взять себя в руки и успокоится, подошел к ней. Осторожно погладил ее по спинке носа, опустил палец ниже и мягко, едва касаясь кожи. Очертил подушечкой большого пальца линию верхней губы. – Ты просто стихийное бедствие, Габриэль Кромби.

— Потому что порчу твою жизнь? – с трудом спросила она.

— Не угадала. – Макс наклонился к ее уху и, касаясь губами кожи, шепнул: - Потому что ломаешь мои защитные барьеры.

И прежде чем она успела подумать, что ответить, ушел в ванну.

Эль еще несколько минут стояла посреди комнаты, снова и снова прислушиваясь к пульсирующим в памяти отголоскам его признания. Она рушит его защиту? О какой защите речь?

Кое-как справившись с дыханием, Эль мелкими шажками дошла до панорамного окна и до упора расшторила его. Ливень хлестал по стеклам, и в стекающих каплях город сверкал всеми цветами радуги, словно диковинная драгоценность. Они жили на пятом, самом высоком этаже, но и отсюда центр Лондона лежал весь на ладони. Если бы не время за полночь, Эль непременно отправилась бы на прогулку прямо сейчас: наслаждаться вновь обретенной свободой, возможностью просто бродить по улицам, любоваться отражениями прославленных английских фонарей в лужах, обязательно постоять в красной телефонной будке и покататься на горбатых желтых такси. Господи, она хотела просто ЖИТЬ! Каждую секунду этой новой жизни, которую Макс подарил ей пусть всего на несколько дней. Взять от этой поездки все, что возможно, чтобы хранить так же сильно, как некоторые хранят фамильные украшения или альбомы с фотографиями.

Еще немного постояв около окна, она осмотрелась в поисках пульта. Плазма на полстены манила насладиться четкостью изображения. Возможно, здесь есть какой-то музыкальный канал? Что-то такое, что будет по душе им обоим.

Пульт нашелся внутри приставной тумбочки. Не сразу, но она разобралась что к чему и перелистнула несколько каналов. Очевидно, в стоимость номера входил и доступ к платным спутниковым каналам, потому что первым же в списке был канал фильмов, где как раз шел какой-то блокбастер с Томом Крузом в главной роли. Следующими шли несколько спортивных каналов, потом канал новостей, потом снова фильмы, сериалы и бизнес-канал с огромным графиком котировок акций.

А потом…

Эль дернулась, словно ее крепко огрели по затылку. Это что… порно?

Мужчина на экране стоял спиной к камере, женщина лежала на спинке дивана на спине с широко раздвинутыми ногами и остервенело поглаживала себя между ног. Слава богу, что звук был приглушен почти до минимума, но мольбы женщины трахнуть ее поскорее, казалось, грохотали на всю гостиницу. Эль уже почти нажала на клавишу переключения каналов, но палец замер над кнопкой, когда мужчина опустился перед своей партнершей на колени. То, как он впился губами ей между ног, отозвалось тяжестью в самом низу живота самой Эль. Она сглотнула и едва ли понимая, что делает, подошла ближе. Камера снимала под таким углом, что лицо мужчины было видно лишь в профиль, но его темные волосы и легкий намек на щетину вокруг острого подбородка делали его слегка похожим на Макса. Каждое движение его языка заставляло партнершу кричать с новой силой. Наверняка, как и всякая актриса, она переигрывала, но сам процесс казался чем-то настолько… развратно-сладким, что у Эль подкосились ноги. Она попятилась, слепо пошарила в поисках опоры.

«Выключи это немедленно, Эль Кромби!» - снова и снова приказывала она себе, но продолжала жадно впитывать каждый кадр.

Тот мужчина на экране: что, если бы это был… Макс? Если бы это она лежала перед ним вот так, доступная и готовая отдаться вся без остатка? От одной этой мысли колени задрожали сильнее, с губ едва не сорвался стон.

Все это было словно один большой катализатор для того, в чем она стеснялась признаться сама себе, но о чем ее собственное тело умоляло буквально с первой встречи: она хотела Макса Ван Дорта. Как не бесстыже это звучит, но желала с самого первого дня их встречи. С того момента, как он не дал ей кубарем свалиться с лестницы, и позже, когда она наслаждалась видом его мускулистых жилистых рук у себя в комнате. Макс Ван Дорт был сосредоточением запретного наслаждения, о котором она не знала и которого не желала, но теперь нуждалась в нем со всей силой, на которую была способна.

Она попятилась еще дальше, на что-то наткнулась и едва не кувыркнулась назад, но чья-то рука поймала ее и помогла удержать равновесие.