Страница 2 из 107
«Стареешь, Макс, - пожурил он себя, - раньше у тебя нюх был острее на такие вещи».
Он зашнуровал туфли, закинул пиджак на плечо и вышел до того, как голову одуревшей любовницы посетила светлая мысль запустить ему в след чем-то тяжелым. Что ж, не самое неприятное расставание в его жизни, нужно признать.
«Ягуар» покорно ждал хозяина на парковке. Макс не любил пользоваться услугами водителя, но представительский образ жизни накладывал некоторые обязательства. Зато, если обстоятельства позволяли, всегда с удовольствием водил сам. Мало в жизни удовольствий, которые могут затмить ощущения ревущего, послушного рулю железного хищника за чертову уйму денег.
Он погроме включил музыку и остаток пути до дома провел в компании Стинга и Боба Марли. Образ молодой Тины, раскинувшейся на красных простынях в их брачную ночь, торчал в голове, словно навязчивая идея. Она охотно скинула с себя все, но осталась в диадеме невесты. И была чудо, как хорошо в россыпи цветных брызг от отраженного в бриллиантах света свечей.
Его особняк располагался в Гринвич-Вилидж. Куча акров частной собственности, трехэтажная дизайнерская берлога, два бассейна, корт, поле для гольфа. Макс так редко бывал дома, что вряд ли помнил расположение хотя бы трети комнат. Вполне возможно, что в некоторые его нога вообще не вступала. Статус акулы бизнеса обязывал иметь необъятную домину, хотя для его скромных холостяцких нужд хватило бы квартиры с парой спален, хорошей ванной и личным спортзалом. Последнее значилось первым в списке его обязательных ежедневных дел. Злость после сорвавшихся сделок или триумф победителя оказались замечательным и безвредным допингом. Сейчас его тело обрело подчеркнутый рельеф, а мышцы – тонус. Слава богу, природная склонность к худобе избавила от проблемы следить за лишним весом, скорее наоборот – пришлось пересмотреть рацион, чтобы добрать немного «мяса».
— С возвращением, мистер Ван Дорт, - Майк, его водитель, даже не скрывал, что рад вернуть «Ягуар» под свою опеку.
Макс бросил ему ключи, поднялся на крыльцо, удивился свету в окнах в третьем часу ночи. Его уже давным-давно некому было ждать, а дворецкий, по его же настоятельной просьбе, отправлялся спать после десяти.
В отделанном мрамором холле горел ночник. Макс уловил ненавязчивый аромат сладости каких-то тропических цветов, прикрыл за собой дверь – и остолбенел.
Матерь Божья!
Около кофейного столика, спиной к нему стояла точеная, словно фарфоровая статуэтка, девушка. Она разглядывала коллекцию фигурок из слоновой кости и как раз скользила пальцем по изгибу кошачьей спинки. Девушка так увлеклась, что не сразу заметила его: непринужденно отбросила за спину темно-рыжие волосы, длинной до самой середины спины, и мурлыкала себе под нос какой-то незатейливый мотив. Она вернула статуэтку на место, повернулась – и их взгляды скрестились.
У незнакомки были совершенно невероятные глаза: огромные, темно-зеленые, как мох, и такие же мягкие. Чистое лицо без намека на косметику, щедро посыпанный крохотными веснушками нос, острый подбородок. И губы. О да, те самые естественно-полные губы, в поисках которых девицы вроде Элен оставляют у пластических хирургов уйму денег.
— Доброй… ночи, - Макс отлепил взгляд от ее смуглых гладких ножек, подчеркнутых короткими шортами-теннисками.
Она выглядела неожиданно привлекательно в своей простоте. Сколько ей? Лет восемнадцать, вряд ли больше. В его круг «общения» входили и такие, а, быть может, даже моложе. Иногда. Но те девицы всегда выглядели настоящими куклами, доведенные до блеска макияжем и косметологами.
— Могу я поинтересоваться, кто вы и что делаете в моем доме? – осведомился Макс.
Она выглядела напуганной, но не предпринимала попыток сбежать. Вариант о вторжении в частную собственность Макс отбросил сразу: воровка не стала бы вот так запросто включать свет и совсем уж по-детски играть с безделушками. Кроме того, он не Бред Пит и не Ленни Кравиц, чтобы попасть под прицел фанатки. В определенных кругах его имя на слуху, но вряд ли способно конкурировать с голливудскими красавцами за долю женского внимания.
И прежде чем Макс добрался до следующего пункта, на него, словно торнадо, налетела его сестра. Марго Ван Дорт, собственной персоной, да еще и с гневливым синим взглядом.
Ох, черт, и как он мог забыть!
— Встреча в аэропорту была теплой, спасибо за беспокойство! – фыркнула Марго. – Мы тащились сюда на метро, потом еще тряслись в автобусе и пешком полчаса. Мама права – ты никогда не изменишься, Макс.
Она давно взяла за правило звать его исключительно по имени, слово «брат» исчезло из ее лексикона, и его это вполне устраивало. Макс так Макс, лишь бы не «этот засранец».
Две недели назад мать позвонила ему и попросила забрать сестру к себе на каникулы, пока она будет заниматься запуском линейки бутиков в Сан-Франциско. «Марго подала документы в Колледж Манхэттен и очень переживает. Ей нужно отвлечься». Макс охотно согласился, хоть Марго всегда отличалась дурным характером, вспышками беспричинной агрессии, да и времяпровождение сестры в его доме нельзя было назвать приятным.
— Я самый ужасный брат в мире, - он миролюбиво поднял руки ладонями вверх.
— Ты сукин сын, - тут же огрызнулась Марго.
Журить восемнадцатилетнюю девицу ростом в пять с четвертью футов, по меньшей мере, идиотизм. Да и за что ругать, если он действительно облажался. Вместо того чтобы забрать сестру из аэропорта, завалился к очередной бабенке.
— Можешь плюнуть мне в суп, - предложил он, - или поцарапать «Порш».
— Насчет «Порш»’а я подумаю.
Невольная свидетельница их стычки отошла в сторонку, затравленно озираясь по сторонам. Она была на голову ниже Марго, и такая тоненькая, словно питалась одной травой и солнечным светом.