Страница 23 из 32
Она повернулась к Сене. В темноте она могла видеть лишь его силуэт, но все равно чувствовала, что он на нее смотрит. Она вдруг остро осознала, что они здесь одни, он так близко... Ее обдало волной жара, и, чтобы развеять наваждение, она хотела встать и включить свет. Но в этот момент в дверь постучали.
Сеня, впустил официанта и помог ему расставить тарелки на столике. Потом включил торшер, а люстру выключил.
- Так нормально? – спросил он. – Просто с верхним светом не видно того, что за окном.
- Так тоже почти не видно, - сказала Марьяна. – Хорошо было бы зажечь свечи...
- Свечи? Но у меня, наверное, нет... Я сейчас позвоню.
- Да не надо! Я пошутила. У нас же не романтическое свидание. Можно просто включить вон тот дальний светильник. Он не будет отбрасывать свет на окно. Правда, будет не очень хорошо видно, что мы едим... Но, я думаю, разберемся.
И она взяла в руку вилку.
- Так вы здесь пробудете неделю? – спросила Марьяна через некоторое время.
Она удивлялась необычной молчаливости Сени и не могла понять, в чем ее причина. Время от времени она ловила на себе его взгляд, и совершенно не могла понять его значение. Ей казалось, что он смотрит на нее как-то испуганно. Что его так пугает? Или это не страх, а какая-то тревога? Может, это вообще связано не с ней. Мало ли какие у человека неприятности.
- Да, такие были планы, - ответил он. – Маловато, конечно, но все же лучше, чем ничего.
- Что, каникулы заканчиваются? – улыбнулась Марьяна.
- Нет, не каникулы, - произнес Сеня серьезно.
Она посмотрела на него в недоумении. Да что происходит? Куда подевался его острый язык, его чувство юмора и легкость в общении? Его как будто подменили... Марьяна случайно взглянула на его тарелку и заметила, что он режет не лист салата, а бумажную салфетку.
- Эй, осторожнее, - произнесла она. – Твой аппетит меня просто пугает.
- Что? – он хлопал глазами, как будто только что проснулся. Потом посмотрел вниз и рассмеялся. – Надо держать себя в руках. Того и гляди перекинусь на шарфы и башмаки.
Он, действительно, совершенно не чувствовал вкуса того, что ест. В его мозгу молоточком звучала одна фраза: «Я должен сказать, сегодня я обязательно должен все сказать». Сначала он отложил объяснение до того момента, когда уйдут друзья, потом – до прихода официанта, последняя отговорка была: «Надо же сначала спокойно поесть». Все, больше откладывать нельзя. Хватит. Мужчина он, в конце концов, или где? Он никогда не испытывал страха перед важными событиями. Наоборот, он всегда чувствовал азарт и прилив адреналина. Когда ему было страшно что-то сделать, он просто выключал мозг, вместе со страхом, и делал. Не думая. Так же, как прыгают с вышки в воду. Или с трамплина на снежной трассе. Все. Пора. Он глубоко вдохнул и произнес, чувствуя, что голос предательски дрожит:
- Марьяна, мне нужно кое-что тебе сказать.
Она бросила на него испуганный взгляд и вцепилась в подлокотники кресла. Почему-то ее напугал его серьезный тон. Сеня сполз со своего кресла и сел у ее ног. Теперь его бездонные серые глаза, в которых застыла тревога, были так близко... Он взял ее руку в свои ладони. Ее сердце стучало так громко, что он, наверное, его слышал.
- Когда я тебя увидел в аэропорту, - начал он, глядя на нее умоляюще, - я еще не понял, что совершенно пропал.
- А когда ты это понял? – она попыталась улыбнуться.
- Не знаю, - он пожал плечами. – На катке точно понял. Или еще в самолете... И я никак не мог тебе сказать, хотя все время собирался...
- Тс-с-с, - она приложила палец к его губам. – Может, не надо торопиться?
Он прижал ее руку к своей щеке, ее пальцы оказались на его виске, и она почувствовала, как бьется тоненькая ниточка пульса.
- Может, и не надо было бы, если бы все было по-другому, - он поцеловал ее ладонь. – Но я должен сказать тебе...
У Марьяны от прикосновения его губ по ладони, а потом и по всему телу разлилась горячая волна. Она сама не заметила, как провела по его волосам другой рукой. Волосы были густые, спутанные и мягкие.
- Марьяна, - услышала она хриплый голос Сени, - кажется, я тебя люблю. И...
Она наклонилась и прикоснулась губами к его губам. Он мгновенно лишился дара речи и забыл все заготовленные заранее слова. Исчезли все мысли, все благие намерения и правильные соображения. Исчезла вся вселенная. Остались только ее губы, нежные, горячие, то неуверенные, то страстные, дразнящие и зовущие...
Марьяна совершенно не помнила, как они оказались в спальне, видимо, в тот момент, когда ей показалась, что она парит в безвоздушном пространстве, Сеня нес ее на руках. Их как будто накрыло лавиной и унесло в какой-то другой мир, где не нужны были слова, где они общались при помощи прикосновений и понимали друг друга с одного, еле заметного, касания. Этот мир был невыразимо прекрасен, и невозможно было поверить, что все это происходит на самом деле, что реальность может быть такой чудесной.
Они проснулись от того, что услышали за дверью голоса. Это были Лось и Кузя. Марьяна испуганно натянула на себя одеяло, а Сеня притянул ее к себе и поцеловал в шею. Его губы... она знала, какие волшебные ощущения они могут подарить...
- Наверное, уже очень поздно, - прошептала она. – Мне пора.
- Разве тебе нужно уходить?
- Да. Меня потеряют.
- Я тебя провожу.
Марьяна смущенно огляделась в поисках одежды.
- Надеюсь, ничего не осталось в гостиной, - пробормотала она.
- Все твои красивые вещички здесь, - Сеня извлек ее белье из-под одеяла. – Но мне так не хочется тебе их возвращать. По-моему, без них гораздо лучше.
- Но мне правда нужно идти...
- Тогда я сам тебя одену.