Вестники

Вновь они брели, сцепив руки. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего. Мальчик чувствовал, что их путь скоро завершится, и страшился этого. Что они станут делать, когда достигнут сердца мира? Ни Унай, ни Идрак этого не знали и лишь шли вперед. В своих кратких разговорах друзья старались избегать этой темы. Им казалось, что все их слова не остаются без внимания тумана, да и Идрак был уверен, что голос, ведущий их, даст мальчику ответ.

Гурд ожидал, что туман теперь вцепится в него своими призрачными паучьими лапками и заставит испытывать ужас, воплощая угрозу своего слуги. Однако даже страх больше не пронизывал сердце. Казалось, их вовсе оставили в покое. Но видимое спокойствие сменялось уплотнением тумана. Теперь он больше не напоминал молоко, в котором мальчик с друзьями брели ранее. Пространство становилось похожим на сгущающийся кисель. Еще немного, еще чуть-чуть, и ноги навсегда увязнут в нем.

На сердце мальчика было тревожно, и мурашки бегали по его спине. Гурд вновь ощутил чье-то присутствие, как раньше он чувствовал змею, и в его сердце стал закрадываться страх.

- В тумане снова кто-то есть, - прошептал он.

- Ты их видишь? - также тихо спросила Унай.

- Нет. Но уверен, что они рядом. И мне опять страшно.

Брат с сестрой не испытывали подобных чувств, но и им было трудно так долго находиться в тумане. Даже из них он выпивал радость, доброту и любовь, и они становились мрачнее.

- Нужно петь, - дрожащим голосом произнес Гурд, - песни всегда помогали.

И он запел. Вместе с ним пели и Унай с братом. Но туман не рассеивался так, как раньше. Теперь он был слишком плотен, чтобы быстро растаять. Несмотря на все старания, мальчик стал замечать черные тени, скользящие по правой и левой стороне от них, а вскоре увидел, как все четче проступают очертания зубастых и клыкастых рож. Боясь разглядеть их еще подробнее, он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на тихом голосе, звучащем внутри него.

- Ты правильно сделал, - подбодрил его Идрак. - Мы будем твоими глазами.

Иногда Гурд чувствовал, как кто-то пытается схватить его за пятки, одежду, оставляя после своих прикосновений ощущение холода. Тогда он зажмуривался еще сильнее, так, что из глаз катились слезы, а все другие ощущения отступали.

Мальчику казалось, что так он шел целую вечность, каждую секунду сражаясь с собой, не позволяя расслабится. Он не помнил, как давно спал или ел. Порой он даже сомневался, жив ли. И лишь прикосновение к идущим рядом с ним друзьям, возвращали его в реальность.

Неожиданно голос умолк, он перестал звать и направлять Гурда. Это значило, что все же ему и созданиям Мастера удалось добраться до места. Они ступили на выжженную землю, где вместо тумана царил холод, а из земли, словно деревья, росли каменные статуи. Их лица казались мальчику идеальными и невероятно красивыми, но какая-то едва уловимая черта портила первое впечатление, будто трещина на зеркале, искажала и превращала их в гримасы. Эти неживые создания с пустыми глазами, казалось, отождествляли все человеческие пороки: стоило Гурду задержать взгляд на одном из них, как он тут же отводил его, рассмотрев сквозь маску спокойствия жадность, тщеславие, обиду или зависть. Когда-то все они послужили колыбелью тумана, дав ему возможность, вырасти и окрепнуть в этом мире, а теперь все здесь было мертвым: камень, земля и даже воздух. Лишь опустошение и разруху оставлял после себя туман. Это же ждало теперь весь родной мир мальчика, и не только его. Все, до чего дотянется туман, погибнет, если Гурд, Унай и Идрак не смогут его остановить.

Все это время Идрак верил, что, достигнув места, они поймут, что должны делать. Гурд надеялся, что голос Вестника подскажет, как им поступить. Унай была убеждена, что любовь и добро, которое в них вложил Мастер, смогут победить туман. Но теперь ни один из них не знал, что делать. Как можно было остановить такое зло, которому противна сама жизнь?

Холод все больше пробирался через намокшую в тумане одежду мальчика. Казалось, что он проник даже в его кости и внутренности, заставляя судорожно трястись в попытке согреться.

- Одень мою куртку поверх твоей, - Унай нарушила затянувшееся молчание. Она и сейчас была заботлива и внимательна.

- Нет, спасибо, - Гурд покачал головой. - Мы все равно все вымокли, это бесполезно.

- Нельзя больше ждать, нам придется разрушить врата и закрыть этот мир. Я не вижу иного выхода, - сказал Идрак.

- Неужели, нам больше ничего не сделать? - прошептала его сестра.

- Что мы еще можем? - каменному человеку не нравилась эта мысль, но он действительно не находил другого решения. Возможно, именно для этого они добрались сюда, чтобы увидеть истинное лицо тумана и принять этот выбор.

- У нас и впрямь как будто нет другого выхода, - ответил Гурд. - Слишком очевидное решение и, как назло, единственное, - с досадой произнес он.

Ни ему, ни его друзьям это не нравилось. Нет, нет, нет. Мальчик чувствовал, что обстоятельства чересчур настойчиво толкают их на это решение. Гурд слишком хорошо это понимал, как и понимал, что другого пути нет. Отдать этот мир? Навсегда закрыть его? Оставить людей здесь? Бросить их, значит убить... Возможно Гурду удалось бы вывести тех, кто спасся в доме ведуньи, но есть ли где-то еще люди? А смогут ли они вообще добраться до врат и разрушить их? Время для принятия решения вышло. Гурд и создания Мастера нашли сердце мира, нужно на что-то решиться, второй попытки не будет.

Как бывало и раньше, решение возникло внезапно. Вестник показал мальчику, что он должен делать. Только Гурд не был готов к такому, все внутри него всколыхнулось и задрожало, это было ужаснее смерти и всех мучений, что он пережил. Сердце мальчика металось, ему не хотелось, он не мог согласиться. Это было безумием! Ведь именно этого и хотел туман, этого он и добивался! Но Гурд знал, не его внутренний голос говорил поступить так. Потому, не смотря на собственные страх, переживания и ужас, который теперь охватили его, он не откажется. Когда-то он дал слово себе, что во всем будет слушаться Вестника. Стоило ли отступать теперь, в самом конце?