Страница 6 из 153
- За любовь! – сказала я с бокалом вина в руке. И продолжила мысленно: хочу любить и быть любимой! Очень хочу.
Ужин был приятным и веселым. Особенно, когда стали гадать, что я пыталась приготовить на десерт. Ну как не пошутить над выпечкой Маи? И мама еще взяла и достала в разгар застолья мои страшненькие синнабоны из тумбочки. Случайно, ага. Искала полотенце, а неожиданно наткнулась на мою выпечку.
- Плохо спрятала, - прокомментировал Вася. – Надо было швырнуть в окно, – дал он мне ценный совет. – Хотя, нет. Не надо. С высоты девятого этажа, это могло закончится летальным исходом для кого-нибудь.
- Я не хотела выбрасывать в мусорное ведро. Рука не поднимается. Потом птицам скормлю.
- А ты думаешь, они после этого будут летать? Не жалко птичку?
- Тогда бомжам отдам.
- Они, конечно, харчами не перебирают. А если откажутся?
- Да хватит ржать уже! – заступилась за меня Люба. – Лучше пробуйте это!
Люба меня удивила. Она специально для моего новоселья заказала сладости ручной работы. Не сама приготовила, не мама, не купила в супермаркете, а заказала по интернету с доставкой по адресу. И вот недавно доставил курьер.
В большой белой картонной коробке с какой-то эмблемой наверху находилась такая красота, что несколько минут мы все просто смотрели, любовались, нюхали и по очереди фоткали. Это было штук тридцать всяких вкусностей – кексов, корзиночек, пирожных, эклеров, макарунов, с черным шоколадом, с молочным шоколадом, с белым шоколадом, фруктами и еще чего-то, что я даже названия не знаю и никогда раньше не видела.
- Вот это да! Вот умеет же кто-то! – честно завидовала я, размышляя, какую же штучку сожрать первой.
- Это мне одна клиентка подсказала, очень хвалила эти кондитерские изделия, так что я решила, что и тебе в жизни не помешает немного сладенького. – Объяснила свой выбор Люба.
Мне в жизни нужно много сладенького.
- А кто это делает? – спросила мама. – Первая пекарня?
- Нет, ни одна пекарня такое не потянет. Вот смотри, - Люба перевернула крышку коробки и показала эмблему.
Красивыми большими буквами золотым цветом было написано «ЗахарОк», а буквами поменьше – адрес электронной почты.
-Захарок? А что это – захарок? – допытывалась мама.
- Захарок, - прогундосил Вася, - это захар, только маленький. Ну, бэлый такой, зладкий! Бывает в кубиках, бывает песком.
- Да иди ты, Вася, налей мне вина лучше! И кофе сделай! – Мама выбрала себе корзиночку с фруктами.
- Темные вы люди. «ЗахарОк» сейчас самая модная кондитерка в городе.
Ужин закончился тепло. Мужчины забрали коньяк и ушли к телевизору, Маша и Даша валялись по моей кровати, племяшка уснула, а мы с девчонками смаковали сладости, пили вино и болтали. Гости даже потом помогли собрать со стола и мыть посуду. Вот всегда бы так. И стали расходится. Первой покинула нас Катя, за которой приехал муж с детьми. Родители, сестра и Люба с семействами вызвали себе три машины такси и покинули меня одновременно, разъехавшись в разные стороны.
А Фима - Серафима потащила меня по клубам.
- Вечер! Пятницы! – Говорит она и достает красную помаду, -смертный грех просидеть дома, тем более – нам, свободным женщинам!
Давно я так не веселилась. Танцевала, пила шампанское, флиртовала с мужчинами, смеялась. Почувствовала себя немножечко живой, хоть и заржавевшей. Пусть там и твердят злопыхатели, что я старая, толстая и никчемная разведенка.
Смотри, Славик, другим мужчинам я интересна! Понял?
Домой приплелась под утро. Как же хорошо, что никому не надо объяснять – где была, с кем была, что пила, сколько денег прогуляла, почему так поздно пришла, почему от тебя пахнет дымом и мужскими духами, откуда засос на шее? Хм…чувствую, мне понравится моя новая жизнь.
Славик, я теперь сво-бод-на! Слышал?
Раздевалась прямо по пути в ванную, разбросала вещи. Специально. Будто пытаясь кому-то доказать, что могу нарушать строгие правила. Смотри, Славик, я все раскидаю, и никто не будет нудно трындеть мне в ухо, что я плохая хозяйка. Такая прям дерзкая. Аж самой нравится. Гордо швырнула кружевные стринги на диван. Целилась в люстру, не добросила просто.
Долго стояла под душем. Потом голая пошла на кухню, налить себе воды. Свобода – такая странная свобода, делать то, что ты хочешь, а не то, что от тебя все ожидают, пьянила больше, чем вино.
Воду пролила. Холодную. Себе на живот, на стол. Взвизгнула, ругнулась блинами. Стала искать полотенце, открывать тумбочки. Наткнулась на синнабоны. Они так и сидели все вместе в форме для выпечки. Бедняжечки мои. Грустные и такие страшненькие, особенно по сравнению с теми модными «захарочками». Не без труда отколупала себе один. Это должна была быть аппетитная пышная булочка, закрученная улиткой, с корицей внутри и кремом сверху.
Да, бабушка Нина никаких синнабонов никогда в глаза не видела, а вот булки у нее были знатные. Что бы она на это сказала?
Ох, бабушка, мне бы твои таланты.