Страница 10 из 153
- Я? – обиделась Люба. От возмущения ее идеальные брови встали домиком. – Между прочим, я специально на прошлой неделе отложила все свои дела, ездила в деревню, полдня провела на чердаке, всю пыль там пособирала, ноготь сломала даже.
- Зачем?
- Я искала одну вещь. – Люба вытащила верхний кухонный ящик и достала что-то, завернутое в полотенце. Развернула и бережно положила передо мной на стол толстую потасканную тетрадь в клеточку без обложки. Страницы были желтого цвета от старости, углы загнуты и растрепаны. Запахло выпечкой – тестом, ванилью, жаром духовки, сладким.
- Что это?
- Книга рецептов бабушки Нины.
Бабушка Нина готовила вкусно, а пекла вообще волшебно. Всю жизнь она проработала на пекарне, пекла хлеб, самый лучший во всей округе. За ее булками, батонами, пирожками и плетенками приезжали со всей округи.
А дома она пекла караваи на свадьбу. Говорят, те молодожены, которым свадебный каравай испекла бабушка Нина, всю жизнь жили счастливо. Люди готовы были ждать, пока бабушка не освободится и даже переносили свадьбы, чтобы каравай получить именно от нее. Кроме этого, ей заказывали все сладкое на праздничные столы – крестины, свадьбы, юбилеи, да любые события не обходились без нашей бабушки. Раньше ведь в деревнях ресторанов никаких не было, да и заказать или купить всяких сладостей к столу было невозможно. Все готовили сами, по домам. Бабушка работала почти до самой смерти.
Я знаю, что было много желающих перенять у нее профессию, но она никого и близко не подпускала к своим противням и формам. Нет, там помыть чего, или орехов наколоть, отделить белки от желтков или муку просеять нам, домашним, она доверяла. Рассказывала, что и зачем делает. Ее дочки, внучки и правнучки все умеют печь, не на таком уровне, но все же – умеют. А вот я вообще десертный катаклизм у нее получился. Моя мама, Люба, их двоюродные сестры – все нормально себя чувствуют у плиты. Только с бабушкой Ниной им не сравниться, а между собой соревнуются постоянно.
После смерти бабушки был такой переполох – все наши женщины искали ее тетрадь с записями, которую она всегда носила с собой. Там хранились уникальные рецепты и детально были описаны все этапы приготовления множества сладостей. С такими рецептами можно было навсегда завоевать звание лучшей хозяйки. Мы решили, что тетрадь безвозвратно утеряна.
И вот она у меня перед глазами.
Люба с таким трепетом держала старую тетрадь, что, кажется, даже не дышала.
- Я думала, она пропала. Где ты ее нашла?
- На чердаке. Оказалось, в том старом сундуке, где мы сто раз искали, было двойное дно.
- Ну надо же! Как ты догадалась?
- Да, перетаскивала его на другое место, а это дно и отвалилось. Обложка вот порвалась совсем, под руками рассыпалась. А страницы все целые, мыши не нашли.
- И что будешь с ней делать? Отсканируешь? Или перепишешь? Обнародуешь бабушкины рецепты, раздашь всем, кто раньше их так хотел? Или будешь продавать за бешеные деньги?
- Нет. Это книга рецептов только одной хозяйки. И она сейчас тебе очень нужна. Правда же?
Нууу, мама меня не смогла научить, бабушка Лида не смогла, Люба не смогла, подруга Катя не смогла, современные книги и журналы не смогли, интернет не смог, а старая потрепанная тетрадь сможет?
- Берешь? – Люба водила своей находкой у меня перед носом вверх - вниз. От запаха сладкого закружилась голова. Надо проветрить, а то здесь так душно стало, дышать тяжело.
- Да конечно!
- Берешь? – Еще раз настойчиво спросила Люба.
Не понятно, что ли?
- Ага.
- Скажи: беру! Берешь? – запах выпечки усилился и окружил меня плотным коконом. Да что она еще подсыпала в свои эти пончики, что я сейчас сознание потеряю? О, кажется начались галлюцинации – современная кухня перед глазами поплыла, изменила очертания, и я оказалась на кухне бабушки Нины, за ее старым деревянным столом возле печки. Бабушка Нина наклонилась и смотрела мне в глаза. – Берешь?
- Беру! – Я в конце–концов схватила тетрадь руками и потянула на себя. Хватить меня уже дразнить. Я резко дернула, Люба отпустила, отчего я хлопнула себя этой тетрадью по лицу и очнулась от наваждения.
Что происходит?
Я засмеялась первой, Люба за мной:
- А сейчас мы узнаем, наврала я тебе про соль или нет? Открой на первой странице.
Я погладила верхний помятый пожелтевший лист с оторванным углом. Он был как старая газета на ощупь. И теплый. Нагрелся, от наших рук, пока мы с Любой таскали тетрадь?
- Помоги мне, бабушка, - сказала я. И не только узнать, шутит Люба про соль и нет.
Освободила место на столе, отодвинула подальше чашки, тарелки, положила тетрадь на стол и бережно перевернула первый лист. На следующей странице фиолетовыми чернилами, красивым ровным почерком с округлыми буквами вверху по центру было написано: Пончики к Рождеству.
А ниже: отварить картофель… Я читала инструкцию к пончикам. Все то же, что Люба недавно мне рассказала. А в самом низу страницы, чуть отступив было написано: Гадания. Монета в начинке – к деньгам; лавровый лист – письмо, известие; колечко – скорое замужество.