Страница 121 из 122
Леду переселили в другую комнату. Здесь жарко горел камин, и девушка, усевшись прямо на пол рядом с ним, долго приходила в себя. У нее в голове не укладывалось все, что произошло с ней за эти несколько часов. Перед глазами все еще стояла картина заваленного трупами храма. Она, то и дело подбрасывая поленья в огонь, пыталась как могла выкинуть это из своей головы.
- Эй, - позвал ее чей-то голос.
Повернувшись, девушка увидела Карла. Он уже отмылся, но выглядел очень уставшим.
- Уходи, - попросила его Леда. – Не хочу тебя видеть.
- Знаю, - сказал он. – Но уйти не могу.
Не дождавшись хоть какой-то реакции на свои слова, охотник на разбойников подошел к девушке поближе и тоже уселся на пол. Какое-то время они молча смотрели на то, как огонь пожирает поленья, превращая их в угли, а угли – в золу.
- Мне жаль, что тебе пришлось все это увидеть, - сказал Карл, обняв колени.
- Как ты вообще мог… сделать это, - выдавила из себя Леда.
- Ты очень мало обо мне знаешь, - понурился Карл. – Жизнь у меня была так себе…
- Никакие трудности не могут оправдать этого, - огрызнулась Леда.
- Давай я буду с тобой честен, - мягко сказал Карл. – На самом деле мне не стыдно.
От этих слов Леде стало как-то страшно. Она с ужасом посмотрела на Карла, и увидела, какой он на самом деле сгорбленный, будто придавленный каким-то ужасающей тяжести грузом. Ей вдруг припомнились слова Латены – если ты что-то боишься, то познай это, и страх пройдут. Если знать, почему собака злая, она уже не будет такой страшной.
- Расскажи, - попросила, даже потребовала девушка. – Не понимаю, как может быть… приятным убийство.
- Люди разные, - пожал плечами Карл, посмотрев на нее взглядом побитой собаки. – Я такой сколько себя помню. Меня в детстве похитили бандиты. Они очень сильно мучили меня, убили моего отца, изнасиловали и убили мать. Я был худощавым, и они решили оставить меня чтобы обучить грабежу, я ведь много куда мог пролезть. А я взял и перерезал их в один день всех по очереди. Ночью. Зажимал им рот чтобы они не кричали и резал. Одного за другим. Их было не много, всего с десяток человек. И я получал такое неимоверное удовольствие от этого, какого больше никогда не испытывал.
У Леды от этого рассказа мурашки по спине побежали. Карл криво усмехнулся, подкинул новое полено в камин и продолжал.
- Ну и… потом я подрос, все было вроде хорошо… а потом я убил снова. Из-за какой-то ерунды. Спрятал тело. Думал, конец мне. Но ничего не произошло. Потом еще убил, и еще. И еще. И каждый раз это было так приятно. Потом меня взяли в гильдию убийц, и я начал зарабатывать на этом хорошие деньги. Долго резал глотки богатеев, пока однажды мне не пришлось гоняться за своей жертвой по лесу. И там я напоролся, представляешь, на храм Апрель. Крыша кое-где обвалилась, но фрески на стенах и потолке все еще были целы. Я так удивился. Быстренько догнал добычу, убил ее и решил заночевать в этом храме. И вот там мне приснился сон. Ко мне пришла богиня и сказала что-то вроде: «приятель, то, что ты делаешь – неправильно. Если уж природа создала тебя для убийств, то делай их во благо». Ну и я… решила, что она права. И стал охотиться на разбойников. К королю на службу попал. Вот как-то так. Ненавидишь меня теперь небось?
- Уже нет, - вздохнула Леда, хотя от этого откровения ей стало еще тяжелее. – Твой рассказ не оправдывает тебя. Однако я больше не боюсь и не ненавижу тебя. Пойми свой страх, и он перестанет быть таким уж страшным…
- Ну да, - удивился Карл, а потом, помолчав, добавил. – А Аластра? Его ненавидишь?
- Нет, - нахмурилась Леда, потерев все еще багряную от пощечины щеку. – Не он же дал приказ всех их убить… да и… я заслужила. Выкрикивала там какую-то ерунду, обещание это дала, статую Январь велела разбить…
- А по мне ты все делала правильно, - одобрительно улыбнулся ей Карл. – Если тебя это утешит – я был против этого убийства. Но я всего лишь меч короля. А меч не спрашивают, хочет он убить кого-нибудь или нет. Все же не такое уж я и чудовище… по крайней мере после встречи с Апрель я стал ненавидеть убивать невинных…
- Спасибо за то, что рассказал, - слабо, натянуто улыбнулась ему Леда. – А теперь иди. Я хочу побыть одна.
- Ладно, - со вздохом встал Карл. – Спасибо, что выслушала и поняла. И еще раз прости.
Он уже собирался уходить, когда Леда вспомнила еще об одном нерешенном вопросе.
- Послушай, а что случилось у вас с там немым парнем? – спросила она. – Столько разговоров об этом было…
- А, с Георгом-то? – почесал в затылке Карл. – Много лет назад, когда я еще был наемником, люди этого города наняли меня, чтобы убить герцога Лока. Я уже воткнул нож ему в спину, но, благо, ничего важного не задел. Тогда Георг поймал меня и какое-то время допрашивал. Разумеется, я, не будь дурак, договорился с ним, что он отпустит меня если я расскажу, кто заказал мне герцога. Это ставило на моей репутации убицы жирную кляксу, но моя чертова шкура мне была дороже. Однако Георг обещания не сдержал, хотя и не казнил нас. Лок рвал и метал, говоря, что изменников надо показательно пустить на плаху, но этот парень заявил, что лучше язык себе отрежет, чем даст такой приказ своим войнам. Мол, в куперте уже сто лет не было смертной казни. И ведь отрезал, упрямец такой! Показательно. Я тогда долго смеялся, а теперь, припоминая его слова, думаю, что он был прав. Он сказал, что лучше три живых изменника, работающие на каторге, чем три занимающих землю трупа. Может и хорошо, что он вернул к жизни старую фамилию. Все же сын прошлого герцога… пусть и бастард.