Страница 2 из 54
- Ты бы лучше с плакатом «Спасите наши души» на базар выходила! Там хоть просроченную, но колбасу дадут! А вот зачем нам варенье из тыквы? Чтобы в шкафу пылиться? А пастила из свеклы?
- Всё что дается с желанием помочь,- резонно возражала я,- надо с благодарностью принимать! Да, мы это не едим, но зато есть, что отдать более неимущим! Розе Сергеевне, например! Она с удовольствием съест!
Роза Сергеевна Широкова - пример ходячего недоразумения, у которой и руки не с того места, да и с головой, что-то Создатель перемудрил. Вроде бы и не совсем дурочка, но самые дикие идеи, осенявшие её тщательно причесанную головку, выливались в увольнения практически изо всех мест, куда её не пристраивали родители и сердобольные соседи. Она могла выйти из дому, посмотреть, что на улице холодно или идет дождь и вернуться назад, ни мало не заботясь, что вообще-то, от сих до сих обязана присутствовать на работе. Когда разгневанное начальство ей на это указывало, Розочка недоуменно пялила глаза:
- Я ведь могу заболеть!
Работая почтальоном, она, устав ходить по дворам, просто выкидывала газеты в кусты и с чистой совестью шла домой. Работая в регистратуре больницы, распихивала карточки больных не по участкам, а по ближайшим к ней шкафам и т.д. В общем, катастрофа! Больше всего на свете она любила читать, и вот на этой ниве и попала в мое окружение.
Пока были живы родители Розы Сергеевны, они совместными усилиями кое-как держали её на плаву. Но как не тужились старики, даже безмерное чувство ответственности за свое неудавшееся чадо не могло сделать их бессмертными, и когда они тихо почили в бозе, к тому времени сама уже пожилая Розочка осталась без средств к существованию. Трудовую пенсию она так и не заработала, а до социальной ещё надо было дожить.
Очевидно, в её голове все-таки крутилась мысль, что с ней что-то не так, потому что она часто рассказывала мне прочувствованную историю о своем якобы княжеском происхождении, не позволявшем ей мыть посуду и заниматься другой грязной работой. Не знаю, насколько это соответствовало истине, но я с присущей мне черствостью отказывалась на веру воспринимать историю о чудесном спасении Розочки из вагона с репрессированными. Её отец всю жизнь тихо проработал бухгалтером в местном отделении сельхозтехники, не выказывая склонности к подвигам и ссорам с законом, да и в городе ещё были живы люди, которые помнили Розу Сергеевну совсем маленькой девочкой.
Свет у неё отрезали за неуплату. Всё, что было ценного в её маленьком домике, она продала, и положение бедолаги было критическим, а так как я была чуть ли не единственным человеком, с кем она общалась, то совесть не позволяла мне бросить Розу на произвол судьбы, и я подкармливала бедолагу, чем самой Бог послал. Со временем она превратилась в городскую сумасшедшую - таких достаточно много проживает на просторах нашей страны. К юродивым на Руси всегда относились хорошо, хотя и иногда посмеивались за спиной, да употребляли их имена для сравнения в разговорах, но всегда кормили и не обижали почем зря.
Но 90-е гг. внесли в этот привычный, веками устоявшийся уклад свои директивы, появилось непривычное для русского менталитета оскорбление «неудачник», и людей, подобных Розе Сергеевне стали презирать, что указывало на общую деградацию нашего всегда терпимого к чудакам общества. Но тогда мы настолько были заняты проблемой выживания, что исчезновение этой исконно русской черты характера, прошло для нас незамеченным.
Вот так мы и жили, когда стряслась эта не совсем обычная история.
1993 ГОД.
Тот год смело можно назвать «смутным временем» новейшей российской истории. В Москве стреляли, сражаясь друг с другом парламент и президент, вся же остальная Россия тупо пялилась в телевизор, любуясь на полыхающий Белый дом и искренне воспринимая происходящее на одном уровне с дико популярным сериалом «Дикая роза»! Кстати, мексиканская мелодрама была гораздо ближе моим согражданам, чем события, происходящие в Кремле. Тут хотя бы все было понятно! Он, она, любовь… впрочем, кое-какие грандиозные исторические процессы все-таки нашли отражение и в нашей жизни. Все без исключения рыжие коты срочно были переименованы в Чубайсов, а «великий и могучий» пополнился словом «ваучер».
Но если честно, дела огромной страны нам были постольку поскольку, и воспринимались как неизбежное зло, на котором не нужно особо зацикливаться, а выживать, как Бог даст, не надеясь ни на правительство, ни на мировое сообщество. Они плевали на нас, деля нефть и газ, мы плевали на их обещания, что нам тоже что-то перепадет, и распахивали под огородики любой клочок земли под окном. Тогда сеять морковку и выхаживать помидоры научились все!
Для меня же тот год ознаменовался ещё и тем, что бывший супруг попытался выжить нас с Алкой из квартиры. Его прошмандовка нагло наехала на меня прямо на работе.
- Это Вите давали квартиру! – заявила она, брезгливо окидывая взглядом книжные стеллажи (для куколки книги были чем-то вроде запасного варианта туалетной бумаги), - а чей мужчина, тому и квартира! А если ты, книжная чувырла не согласна, то ведь и наехать недолго. Ребята и тебе, и твоей пацанке зубки-то проредят!
- Дверь открывается с другой стороны! И осторожнее с ручкой, она током бьет!
- Ах ты, тварь! Ну, я тебя предупредила!
Я не стала дожидаться конкретных действий с её стороны и набрала номер телефона Клары Федоровны. Так, мол, и так, выгоняют обездоленную женщину с ребенком из дома всякие наглые шлендры.
Юные куртизанки вообще болезненный вопрос для дам среднего возраста, чьи мужья занимают высокопоставленные должности. В юности, пока те были сирыми и нищими, бедные женщины сил не жалели, подталкивая, как дельфины тонущих, своих мужчин на поверхность. Работали за двоих, пока те со скрипом получали высшее образование, волокли на себе детей и все хозяйство, теряя юность и здоровье. И вот, когда их неимоверные усилия увенчались успехом, и они, наконец-то, могли насладиться плодами трудов своих, приходили молоденькие и наглые стервы и отбирали всё, завоеванное с таким трудом, оставляя лишь морщины и стойкую ненависть ко всему миру.