Страница 18 из 54
Сплетницу несколько раз били те, кого она особо достала своим языком. И таких было немало, хотя иногда все выливалось в забавные ситуации. Однажды, когда Скворцова шла по улице, на неё налетела незнакомая бабища и стала избивать тяжеленной сумкой. Юля завизжала, возмущенно вопрошая, что происходит? Баба стала ей что-то кричать о семи сдохших поросятах и требовать возврата денег, и когда, в конце концов, в дело вмешалась милиция, то выяснилось, что на Скворцову натравила буйную даму одна из ранее пострадавших от её языка женщин. Мол, именно Юля дала ей на продажу полудохлых хрюшек и деньги за них забрала то же она. Вот баба и наехала на неё с требованиями то ли свинок оживить, то ли деньги вернуть.
Но сегодня толстушка целенаправленно пришла ко мне, потому что знала, как мы близки с Кларой Федоровной. Конечно, ей хотелось разузнать от меня что-нибудь скандальное о жене дантиста, но и самой было что рассказать.
- Вчера Петрова приходила в нашу школу по поводу выпускных экзаменов! – сразу же выпалила Юля, едва переступив порог.
- Чьих? – меланхолично поинтересовалась я, расставляя книги на выставке, посвященной русской письменности, - Инны?
Инна действительно заканчивала в тот год школу. И что тут было сенсационного? Ну, волнуется мать за свое чадо, так кто же из нас не волнуется? Правда, Инна всегда хорошо училась, и в этом отношении беспокойство Клары Федоровны было, на мой взгляд, излишним.
Но к моему удивлению, Скворцова только коротко хохотнула в ответ на мой вопрос.
- Она разговаривала с нашим директором по поводу аттестата для Дмитрия Долмацкого!
Дмитрий Долмацкий? Это Димуля, что ли?
- Аттестат? – удивилась я,- а…как это? Разве аттестаты так просто выписывают?
Юлечка высокомерно захихикала:
- Попробуйте получить! Но для Петровых закон не писан – не знаю, уж сколько они отвалили денег нашему алкашу (это она о своем работодателе!), или обошлись банкой самогона, но Долмацкий приказом по школе был зачислен в 11 класс 23 мая, как раз накануне последнего звонка!
- А как же документы?
Мой вопрос не был праздным – меня как-то загоняла классная руководительница, требуя новой справки с места жительства, потому что видите ли, я развелась с мужем. И её мало волновало, что тот был по-прежнему прописан в квартире и мне отказывали в домоуправлении, что-либо менять в справках.
- Ваше семейное положение изменилось, и семья теперь не полная! На основании, каких документов мне это внести в личное дело ребенка? Мы ведем обязательный учет таких семей, как потенциально асоциальных и угрожающих физическому и психологическому здоровью ребенка! – между тем, упрямо толковала мне дама от просвещения.
А тут нужно было целиком предоставить личное дело! Откуда же Клара Федоровна и недоросль его взяли? Значит, все-таки не все документы пропали в пожаре?
- Да чихали они на эти самые документы! Папку я завела, и спросила, что в неё вложить, а мой Лось (это всё о том же директоре!) пробурчал, что все справки Петрова после принесет, а пока нужно звонить в районо и вставлять ребенка в дополнительные списки, сдающих выпускные экзамены!
Вот здесь моё мнение о Кларе Федоровне стремительно ухудшилось. Да это же авантюристка какая-то, раз она ни во что не ставит простейшие правила сосуществования! На что будет похож мир вокруг, если так легко можно обойти любой закон? И за что же горбатятся над учебниками наши дети, переводя нервы и здоровье, если любой пришлый проходимец может получить заветный аттестат всего лишь за банку самогона?
- Как же он сдаст экзамены? К ним ведь готовиться надо?
- Я тебя умоляю, - отмахнулась Скворцова,- папе (это опять-таки о директоре!) очередная банка с горючим, учителям по коробочке просроченных конфет, завалявшихся у них в холодильнике, и все будет чики-поки! Сдаст на одни пятерки!
- Неужели так можно? – отказывалась верить я.
- Смотря кому! Тебе и мне – нет, а этим наглым буржуям, разжиревшим на зубной боли, можно всё, что угодно! Для них закон не писан! Я вот только одного не пойму, откуда этот Дима взялся?
- Родственник Розы Сергеевны! – машинально пояснила я, мрачно думая, что живу в окружении сплошных мошенников.
- Я тебя умоляю! – Юля посмотрела на меня, как на идиотку, - с чего бы это Петрова так хлопотала о Розе? Она разве ей хоть раз кусок хлеба дала, или какую юбку старую швырнула? А тут пустилась во все тяжкие по поводу её племянника! Всё сплошное вранье!
Мне не хотелось рвать глотку, доказывая обратное. Наверняка, у собеседницы уже была своя интересная версия происходящего.
- У тебя есть какие-нибудь идеи? – угрюмо поинтересовалась я.
Юля даже облизнулась от удовольствия. Её можно было понять – столько лет треплешь языком обо всякой ерунде, а тут - такое лакомое событие!
- Этот Димочка – любовник нашей Клары!
У меня книги посыпались из рук.
- Господи, Юля, да ей же скоро пятьдесят, а он почти ребенок!
- И что? Даже слепой заметит, что она влюбилась в него словно кошка!
Какой бред! Это нужно было совсем не знать Клару Федоровну, чтобы предположить подобную дикость, хотя… судя по способу получения Димой паспорта и аттестата, я её действительно не знала.
ПРОШЛО ТРИ МЕСЯЦА …
Клара Федоровна не показывалась в моей библиотеке три месяца, но я прекрасно знала, что с ней происходит из самых разных источников. Не было, наверное, в тот момент ни одного читателя, который в тот или иной момент не говорил:
- А вы слышали про Клару Федоровну-то…
Молчала только Роза Сергеевна, хотя, наверное, ей было что сказать!
По работе мы сталкивались в отделе культуры с госпожой Петровой, но она все время делала вид, что страшно занята и обливала меня холодным равнодушием. Она упорно не хотела забыть о моем отказе приютить своего протеже.