Монстром буду я

– Да когда же он у тебя восстановится-то? – бухчу, становясь за ней и надавливая всем весом, чтобы дверь наконец-то закрылась.

Прислонившись к стене, привели в норму дыхание и огляделись.

– Тебе надо переодеться, – выдала задумчиво магесса, – слишком выделяешься.

– Кто бы говорил, – язвительно вздыхаю, оглядывая ее помпезную мантию.

– Мы слишком много внимания привлечем в этой одежде, – нехотя соглашается магесса. – Может, их амуницию наденем?

– Нет, ты что, они же ее не снимают, – с отвращением поморщилась, – явно с гигиеной не знакомы.

– И что тогда делать? – растерянно спросила магесса, поворачивая за угол.

– А ты того, наколдовать не можешь? – осторожно повторяю за ней.

– Мой магический резерв...

– Ещё не восстановился, – договариваю за нее таким же самоуверенным тоном.

– Не паясничай, – получаю хлопок по пятой точке, пока мы пробираемся к главному залу. В этот раз толпы там нет, всего пара стражников возле дверей, и две ледвижки, моющие пол и вытирающие пыль.

– Настасья, а ты ледвижский знаешь? – спрашиваю тихо, радуясь, что лестница не дает стражникам нас увидеть.

– Думаю, я и без этого разберусь, – как-то кровожадно улыбается магесса, потирая ладони, которые начали искрить.

Она прошептала какие-то слова, а затем раскрыла ладонь, показывая мне увесистую мышь. В ответ на моё немое удивление, она опустила мышку на пол и довольно улыбнулась. Маленький пушистый комочек, прячась по углам, побежал к ничего не подозревающим ледвижкам. Они не заметили ее, потому, после небольшого пасса рукой от Настасьи, мышка подкралась к одной из женщин и залезла ей под подол платья. Несколько секунд ничего не происходило, затем женщина выронила тряпку и истошно завопила, задирая юбку едва ли не до груди. Вторая женщина, увидев мышку, бросила в нее тряпкой, но не попала.

– Городские, – вздохнули мы вместе с Настасьей с легким презрением.

Мыши всегда водятся там, где живут люди, и избавиться от них очень сложно, лучше котов пока ничего не придумали. Наши три кошки всегда спят в подвале, защищают мешки с зерном от этих мелких вредителей. Стража отреагировала на шум и засуетилась, но женщины уже в испуге бросились бежать, причем в нашу сторону. Тонкие и хрупкие ледвижки совершенно точно не приспособлены к таким страшным зверям, как обычные мыши. Настасья вышла им навстречу, подняв руки вверх. Она коснулась их голов ладонями, после чего те упали на землю, потеряв сознание.

– Настасья, – испуганно зову ее, когда нас замечает стража.

– Бежим! – кричит она, обернувшись, и бежит назад, оставив меня одну перед стражами.

Запоздало соображаю, срываюсь с места и почти добегаю до поворота, как в меня чуть не прилетает горшок с тем священным фиолетовым растением. Благо, он в конечном итоге попал в стража, что бежал за мной. Второй был изворотливее, схватив меня за подол платья, он уже почти дотянулся до меча, как получил от меня горшком. Словом, стоим мы с Настасьей запыхавшиеся, сил даже говорить нет и, молча поглядываем, то на тела в коридоре, то на дверь кладовки. В общем, к ассоциациям, что вызывает у меня эта кладовка, помимо наглого монстра добавилась кучка складированных там тел. Переодевшись и заработав себе грыжу, затаскивая и раскладывая в тесном подсобном помещении наши жертвы, мы были готовы уйти в закат. Хотя уже давно стемнело, но людей в самом дворце было как-то мало, раз никто не заметил, как мы, матерясь, упаковывали в кладовке штабелями сереньких и водружали на них тощих ледвижек.

– Платок повяжи, – подала какую-то тряпку подруга, повязывая себе голову.

Вот чаще бы она его носила, в нём она больше на женщину похожа. Все время оглядываясь, мы пробрались до черного хода, ведь через главный ход было опасно идти, и прошмыгнули к крылу прислуги. Здесь людей было полно, так что решили срезать через кухню. И от увиденного великолепия я буквально зависла. Кухня огромная, просторная с множеством столов и кипящих казанов, с большой жаровней, на которой медленно вертится жирный поросенок. Поваров много, все в белой одежде, с поварскими колпаками и только мужчины, ни одной женщины. Ножей у них куда больше, чем на любой кухне, на которой я готовила, все разной формы и из хорошей стали, а как рыбу разделывают просто загляденье. В животе аж заурчало лишь от одного вида ещё не до конца приготовленных блюд. Ну и за что монстру и его змее-невесте такое счастье? Не сомневаюсь, что вот ради одной ложечки вон того божественно пахнущего супа можно и умереть.

– Любава! – резкий разгневанный окрик Настасьи настиг меня вместе со злой тарабарщиной от местного главного повара.

С болью и разочарованием посмотрела на аппетитную ложку супа в своей руке, а затем на злого ледвижского повара с половником наперевес и не менее злую Настасью уже почти достигшую выхода на улицу. Повар отделяет меня от Настасьи и супа.

Гори оно все огнем, если я не попробую этот шедевр, никто не попробует. С разворота толкнула ногой казан с супом, который перевернуться не перевернулся, но залил все, стоящее рядом. Повар бросился спасать оставшиеся блюда, и я прослезилась от горя, что столько вкусностей пропало из-за меня. Не дело это продукты переводить, особенно когда люди голодают! Возле дверей Настасья схватила меня за руку и практически выволокла на улицу, подперев дверь на кухню шваброй.