Монстром буду я

Холодно так, что зуб на зуб не попадает, стучат друг об друга, норовя прикусить язык. Даже вцепившись в шею Наяны руками и ногами, чувствую, что сейчас свалюсь. Кожа у этой твари гладкая, чешуйчатая, все время с нее сползаю, а монстру хоть бы хны, сидит себе сзади и в ус не дует. Нет в этой жизни справедливости: я уже в который раз мучаюсь, а он ещё ни разу не получил по заслугам. Он прям-таки нуждается во вселенском наказании.

– Приехали, – прогрохотало за спиной, а затем монстр слез.

В отличие от него, мне понадобилось время, для того чтобы отцепиться от шеи осы и разогнуть спину. Адова зверюга бежала так быстро, что смотреть было страшно, и теперь я неловко оглядываясь. Мы уже в лагере, однако, теперь он разбит в ущелье между горами. Странно, мне казалось, что по дороге на воздушном корабле мы не пролетали таких гор. Палатки расставлены местами, похоже, лагерь здесь разбили недавно, но огромную палатку для штаба уже развернули, как раз возле нее мы и остановились.

Серенькие забыли о своей работе и остановились поглазеть на мои страдания, стоило мне разволноваться, соображая, как слезть с этой трехметровой осы размером с сарай. Монстр, присоединившись к лагерю зрителей, тоже выжидающе наблюдает за моими потугами, пока у меня не сдают нервы, и я молча тяну к нему руки, чтобы снял. Надо же, подхватил за талию и опустил на землю, не произнеся ни слова, развернулся и пошёл в палатку. Какой-то он очень смирный, что-то подозрительно. С отвращением смотрю на руку, кожа вокруг места укуса потемнела, но конечность онемела максимум до локтя. Тем временем кроны деревьев потемнели, на землю медленно опускается закат. Мы так быстро приехали, или монстр несколько преувеличил, чтобы меня напугать? Пока обдумывала, пропустила тот момент, когда Наяна повернулась ко мне. Опомнилась, только когда ее противный язык прошелся по моему лицу. Дернулась назад и практически упала, но тварь не дала, поддержав хвостом. Это что, теперь я ей нравлюсь? Или она уже ждет не дождется, когда можно будет меня сожрать? Опасливо огибаю её по широкой дуге ее и с чувством глубокой западни захожу в палатку.

Внутри палатка ещё больше, чем казалась снаружи, но при этом в ней ничего толком нет. Плетеное кресло с небольшим столиком, две большие кровати в ледвижском стиле – низкие и укрытые одеялами из сшитых шкур, несколько тяжелых сундуков и деревянная ванна в сочетании с множеством горшков, расставленных буквально на каждом шагу. Это сколько же отравы для сереньких пропадает! Их священное растение буквально создано, чтобы кого-нибудь им травить. Мой плотоядный взгляд на их священное растение не остался незамеченным, Маратик громко и значимо кашлянул. Взглянула на него лишь мельком и расстроилась. Он привел себя в порядок, на лице не осталось и следа от синяков и ожогов, а волосы выглядят ещё лучше, чем раньше. Как так? Магия, что ли какая? Точно, он же маг! Это не честно! Тоже так хочу, махнул рукой, тарабарщину сказал и красавица: ни синяков тебе, ни ран с ссадинами. И как Маратику не противно быть столь женственным? А то вдруг не у одной меня хорошая фантазия и странные наклонности? Серьёзно, он заслужил какого-то морального садиста, чтобы порол его плетью и обзывал девочкой. Скосила взгляд на главнокомандующего и чуть не ухмыльнулась. Монстр безучастно обошел стол и остановился напротив входа в палатку, по левую руку от заместителя.

– Какая же она страшная, – выдал Маратик с кривой улыбкой, упираясь руками о стол и провожая монстра взглядом. – Зачем ты ее вернул? Мы же вроде бы решили, что от нее исключительно одни проблемы.

О, это у него, что ли, ревность? Зачем он на моем-то языке меня обсуждает, а не их? Неужели моя больная фантазия в первый раз не ошиблась? Мой смешок прозвучал неуместно и слегка удивил сереньких монстров.

– Я не возвращал, она сама, – снисходительно произнес монстр, снимая шлем и ставя его на стол рядом с картой.

Вот, а этот с синяком ничего не сделал, вон как Маратик уставился на его подбородок. Или у него какие-то другие причины? Прикусываю и так прикушенную губу, чтобы не ляпнуть ничего и не ухмыляться глупо все время. Надо больше заботиться о том, зачем я здесь, а не об амурных делах этой серой парочки.

Что за планы и карты у них на столе?  Я вроде бы все украла, может не те? Нужно прочитать надписи, чтобы разобраться, но сделать это незаметно будет сложно. Кажется, я знаю, чем можно отвлечь сереньких.

– Противоядие, – требую у заместителя главнокомандующего, – отдай его мне!

Знаю, что не имею права требовать, и эти двое легко меня по стенке размажут, но так надо, чтобы мой образ недалекой девушки подтвердить. Что-то здесь определенно не так, монстр не должен был идти на уступки, а тем более спасать меня из пожара. Неподдельное удивление в глазах Маратика говорит о том, что никакого противоядия у него нет. Не уверена, что оно вообще существует и нужно мне. Монстр меня переиграл, сыграл на моем страхе, и я сама попросила его привести себя в ловушку. Ну не дура ли?! Хочется со всей силы треснуть себя по лбу, ибо я все же та самая недалекая деревенщина, раз приняла его слова о яде на веру.

– Противоядие? – повторил за мной Маратик и вопросительно уставился на своего начальника.

Монстр даже не думал скрывать своего злорадства, лицо безучастное, но глаза с головой сдают. Не знаю, что и делать, смекалка подводит в самый неподходящий момент. Чувствую, что на выходе из палатки меня ждут солдаты, и теперь точно не сбежать! Но это не все, мой взгляд все время косится на карту. С трудом разбираю надписи на ней, но и моих знаний хватает, чтобы понять, они замышляют фронтальное нападение на столицу, с нескольких сторон, в том числе и со стороны Ледвиги. Этого не было на тех планах, что я уже украла для штаба. Может быть, мне с самого начала позволили их украсть и все это не больше, чем подстава? Так, тихо, Любава, тихо, не впадай в панику! Возможно, просто моя паранойя разыгралась, после всего, что я пережила, странно, что бабулек с дедулями к врагам не причислила.